— И это я ещё истеричка? — я воплю во весь голос и аккуратно выглядываю из-за барной стойки, за которую просто чудом успела спрятаться во время погрома. — Психопат! Да тебя лечить надо! Ты же чуть не убил меня, придурок! И вообще, ты хоть знаешь, сколько эта бутылка виски стоит!?

— Я в курсе, милая. Между прочим, это мой любимый виски, — скалится мужчина, прервавший мой спокойный вечер. — Ну что? Добегалась, дорогая моя? — его голос звучит подозрительно спокойно.

Если честно… лучше бы он орал.

Уже окончательно осмелев, я встаю. Но мои колени всё ещё подрагивают. В нос бросается стойкий аромат дорогого алкогольного напитка, нещадно разлитого по тёмному паркету. Весь пол усыпан крупными осколками от бутылки.

Я смотрю под ноги, чтобы не пораниться, и наконец выхожу из-за барной стойки. Складываю руки на груди и дерзко смотрю в глаза высокого брюнета. При моём кажущемся внешнем хладнокровии, внутри ощущается паника. И главное — отсутствует план: что мне делать с этим разъяренным мужчиной?

— Если ты опять планируешь сбежать от меня, то не выйдет! — слишком самоуверенно угрожает он мне.

— Со своими бабами будешь так разговаривать. У тебя же их много, — язвлю я в ответ.

Между нами завязывается безмолвная борьба. Это явно затишье перед бурей. Пока он лапает меня своими бесстыжими зелёными глазами, я замечаю ещё не распечатанный комплект рюмок, которые стоят на краю барной стойки. Идея мести, хоть и незначительной, приходит моментально в мою голову.

Я хватаю одну из рюмок и бросаю в его сторону, но, конечно, с точным прицелом, так, чтобы он не пострадал. Я же не такая больная, как он. А потом ещё и ещё. Это уже азарт или состояние аффекта.

Может, такое состояние наступает просто от эмоций, которых было слишком много в последнее время. А потом, скорее всего, просто из вредности запускаю в него ложку для коктейлей, которая до сих пор лежала мирно в наборе для приготовления напитков рядом с рюмками. Вот она-то и попадает точно в него. Прямо в его грудь. Только вот он никак на это не реагирует. Стоит, как скала, которой абсолютно всё равно.

— Молодец, выплеснула эмоции. А теперь быстро подошла сюда, — прикрикивает он на меня.

— Нет, — твердо отвечаю я.

Ещё и командует.

— Сама виновата, — тихо говорит брюнет и уверенным шагом быстро преодолевает расстояние между нами.

В панике я теряюсь и не могу сообразить, куда мне спасаться от него. И сама загоняю себя в ловушку. Упираюсь спиной в барную стойку. И в эту же секунду его мощные руки опускаются на деревянную поверхность по обе стороны от меня.

Ну вот и всё, бежать больше некуда. Вот сейчас мне действительно становится страшно. Таким злым я не видела его никогда.

— Что тебе нужно? — дерзко смотрю в его глаза.

Главная защита — это нападение. Не менее важно — сейчас не выдать себя. Ведь по моему телу начинает бежать дрожь.

Я догадываюсь, из-за чего он так злится, но сказать ему правду не решаюсь. Это уже дело принципа. И вообще, всё так далеко не должно было зайти!

— Да я вот понять хочу. Вроде ничего тебе плохого не делал. Цветы дарю, всё, что захочешь — покупаю. Да любую твою прихоть выполняю! Да, ещё обнимаю, целую. Да хоть звезду с неба! За что такая отплата? — в конце своей пламенной речи он повышает голос, а мне действительно становится на минутку стыдно.

Я даже ненадолго отворачиваюсь от него.

— Ну и к чему этот монолог? — собираю в кулак остатки своей уверенности и наглости.

— Хочу, чтобы ты научилась отвечать за свои поступки. Хочу моральную компенсацию за мои потрепанные нервы и время, — шепчет он своим бархатистым и совершенно спокойным голосом мне на ухо.

Моё тело цепенеет от страха ещё больше. Уж лучше бы он орал.

— И в чём это я должна признаться? — сама удивляюсь своей наглости.

Не знаю, насколько меня ещё хватит, но противостоять ему становится с каждой секундой всё сложнее. Он как будто специально хочет услышать всё из моих уст.

— Не строй из себя дуру. Тебе не идет. Ты прекрасно всё знаешь и понимаешь, — повышает он на меня голос и лупит левой рукой по тёмной поверхности барной стойки, а правой ещё сильнее сжимает меня за талию.

Всё. Больше молчать не могу, но и делать виноватое лицо тоже не собираюсь. Натягиваю глупенькую улыбочку и начинаю поглаживать его по плечам кончиками пальцев. Подумаешь, немного повеселилась девочка. Что теперь, убить меня за это?

— Ааа, так ты про это, — я открыто смеюсь ему в лицо. — Ой, ну подумаешь, что здесь такого? С кем не бывает?