Шрифт:
Не в первый раз и, к сожалению, не в последний. Ничего общего с прошлой офисной жизнью до замужества, рождения сына и прочего…
— Все наладится, — шепчу я как мантру, выходя из раздевалки в темный коридор. — Никто нас больше не тронет, — добавляю мысленно. И с разгона вписываюсь в огромное, твердое и горячее тело.
Глава 3
От неожиданной встречи сердце падает… нет, не в пятки! По ощущениям оно вообще покидает тело и несется подальше от этого места.
Амбал!
Папаша!
Майор…
Именно в такой очередности мозг вспоминает все детали нашего дневного знакомства и лупит по хлипким нервам самой настоящей панической атакой.
Боясь выдать себя, я поступаю как опоссум — прикидываюсь бездыханным телом. Первые минуты молчу, не сопротивляюсь позорному ощупыванию и, кажется, даже не дышу.
У умных зверушек как-то получается избавиться от хищника. Но… то ли мне достался озабоченный некрофил, то ли что-то не так с актерским талантом.
— Стоять, где стоишь! — хрипловатым басом раздается над ухом, и свет фонарика бьет по глазам.
— Я сейчас ослепну.
В очередной раз пытаюсь вырваться из медвежьих объятий. Что есть силы, бью по каменной груди. Но, к сожалению, мой лимит везения на сегодня подходит к концу.
— Кукушка! Охренеть!
Луч света скользит по телу вниз. Освещает не самое приличное для матери платье, дурацкий школьный фартук, ноги в пошлых чулках и снова возвращается в район декольте.
— Теперь… Я могу идти работать? — От унижения хочется провалиться сквозь землю.
Это единственная работа, какую я смогла найти без документов. Ни сын, ни соседка не знают, что я официантка в ночном клубе. И вот теперь это может стать достоянием гласности для всего детского сада.
— Так-так… Внезапно! — Амбал будто и не слышит, что я ему говорю. — А еще кто-то втирал мне о нравственности и правильном воспитании…
Фонарик исчезает, а лапа на моей талии — нет.
— Это просто работа. Обычная работа.
Чувствую, как по шее катится капля пота. Надо бы взять себя в руки. Вряд ли майор прямо здесь станет требовать документы. Проще отловить меня после смены или возле сада. Но все эти умные мысли не спасают. Ноги по-прежнему ватные, за ребрами — сумасшедшая чечетка.
— И я еще дерьмовый папаша, грубиян и этот… Как ты там сказала? — Тяжелая рука стекает с талии вниз и жамкает зад. Третий раз! Как медом намазано. — Хам!
От такого напоминая извилинам становится совсем плохо. Я почти не ощущаю массажа булок. Не слышу стука собственного сердца. Только намеки…
— Давайте договоримся, — вытягиваю из себя слово за слово. — Я перед вами извинюсь. Заберу свои слова назад. И вы тоже заберете… руки.
— Давай… — Чудовище напирает на меня еще сильнее. Раскатывает по стене с напором асфальтоукладчика. — Говори!
Тычет в живот своим парусом… с мутантской мачтой.
— Про-шу про-щения. — От страха начинаю заикаться.
— Дальше. — Горячее дыхание обдает ушную раковину.
— Не нуж-но бы-ло… — В горле пересыхает. Быстро облизываю губы и пытаюсь продолжить: — Спо-рить.
— Звучит как песня.
С опозданием понимаю, что вторая загребущая лапа отпустила мой зад и прямо сейчас зарывается в волосы на затылке.
— Я погорячилась, — выпаливаю без запинки, на одном дыхании.
— Да-а… — Амбал тянет меня за короткий хвост вниз, вынуждая запрокинуть голову. — Горячая штучка. — Дышит совсем близко. — Это я понял.
— Спасибо…
Собираюсь добавить «за понимание». Но упругие губы наглухо запечатывают мой рот.
Целует майор так же жестко, как ведет переговоры. Штуковина в штанах резкими толчками высекает искры из несчастного фартука. А влажный горячий язык хозяйничает от зубов до самого горла.
Ни намека на нежность. Ни секунды на передышку.
Самое настоящее изнасилование… в голову.
Впору вырваться и закричать: «Помогите!», но от страха и шока черепушка отключается окончательно. Как безвольная резиновая кукла я позволяю амбалу отыметь меня в рот. Быстро, ритмично, до легкого сотрясения и пугающей слабости во всем теле.
Потом даже не вякаю, когда он вновь возвращается к намятой пятой точке и устраивает ей полноценный сеанс мануальной терапии — с похлопыванием, поглаживанием и бесстыдным скольжением под юбку.
Ну, а когда чудовищу и этого оказывается мало, разрешаю опустить меня на колени.
— Может, не надо?.. — Я оглядываюсь по сторонам, с ужасом ожидая прихода старшего администратора или кого-то из коллег.
Почему-то их появление пугает сильнее, чем рвущаяся от натяжения ширинка и горячие пальцы в моих волосах.