— Свою песочницу я сама как-нибудь защищу! У меня для этого легионы по всему миру разбросаны. Я не лезла в твои эксперименты с советами, и ты в мои не лезь!

— Хоть кандидат есть? Ради кого тянешь время? — тихо спросила Кровь.

— Есть.

— Высший или?..

— Высшая, — нехотя ответила Смерть. — Но слаба, не лучше слепого котёнка.

Кровь раздумывала. Песочницы действительно у каждого были свои, и никто не вмешивался в чужие дела. Чревато было испортить тысячелетние труды. Высшая, конечно, не Творец… но тоже повод не высовываться. Их фракция уже давно нуждалась в пополнении. Вот только у Крови ставки были выше. Дюжина кандидатов в Высшие покинули мир стараниями техносов. И теперь Тринадцатый был её последней надеждой. Терять то, что старательно строили с… друзьями… было, пожалуй, больно. Так же больно, как терять друзей, разуверившихся в их идее.

Кровь грустно улыбнулась. Друзья… Когда-то это было так. Идеалисты, экспериментаторы, пробующие сообща разное… что с ними теперь стало? Разделились на две враждующие фракции и доказывают друг другу, кто лучше. Из печальных мыслей её вырвали слова Смерти:

— Дура ты! — увидев, что на неё обратили внимание, Высшая продолжила: — Они только и ждут, чтобы мы инициировали суд. Тебя обвинят в нарушении воли Вселенной.

— Меня?! — изумление, сквозившее в голосе Крови, было столь искренним, что Смерть прикрыла несуществующее лицо рукавом балахона.

— Тебя! У Хаоса исчез его креатор из песочницы, а у тебя вдруг появился. Хаос молчит и посмеивается. Ждёт, зараза, ради чего такой переполох затеяли. Даже сам о пропаже не заявлял и от обвинений отказался. Там Творец будет обвинителем. Будет требовать твоего низложения.

— Когда? — вопрос прозвучал приговором.

— Если сами не инициируем, то при передаче песочницы.

— С-с-с…

— Цыц! — шикнула Смерть. — Не вздумай активничать. Дотяни до срока, предъявишь своего заёмыша и отсрочишь ещё срок передачи. А ему какой-нибудь из миров-троек дадим для экспериментов.

Кровь только заторможенно кивнула.

— Ну и отлично! — успокоилась Смерть. — Пойду, что ли, готовность своих легионов проверю, а то вдруг и правда придётся в штыки поднимать.

Смерть исчезла, а Кровь всё прокручивала в голове их разговор.

План, конечно, был рабочий, если бы не одно «но». Заёмыш не был кандидатом в Высшие. Ей некого было предъявить.

К обеду Европа гудела растревоженным ульем от новостей. Гудела она тихо, и, скажем так, неофициально. Символы французской дружбы горели свечками чуть ли не во всех столицах, а уж как пылала Франция.

Со мной даже связался Жером Шен дю Лимузен, наш добрый французский друг и восстановитель земель Великой Пустыни:

«Михаил, у нас пылают президентские подарки, а сам президент выступил с официальным заявлением, что с изнанки был завезён мимикрирующий паразит, захвативший весь президентский дендрарий. Гиббон прилюдно попросил прощения у граждан республики и попросил допуск на территории бывших родов для уничтожения в целях профилактики своих 'дружеских подарков».

«Жером, а от меня ты что хочешь услышать?»

«Признайся, это твоих рук дело?»

«Боги упаси! Просто ваш президент вдруг осознал, что ослаблять собственную страну не просто плохо, но и с большой вероятностью смертельно для него в будущем».

Шен дю Лимузен рассмеялся.

«Очень уж невовремя пришло это осознание. По слухам, сразу после утреннего посещения кабинета президента госпожой Хризантем и неким русским графом».

«Лишил монархистов козыря?» — предположил я.

«Ещё какого!»

«Значит, придётся гражданам Франции ещё пару лет пожить в мире без очередных потрясений, пока не появится новый».

Жером молчал, я уж думал, что он завершил разговор, но маг природы внезапно заговорил:

«Очень странно слышать, как иностранец переживает о моих соотечественниках больше, чем я».

«Люди везде одинаковы, две руки, две ноги, кровь по венам. Я не делю их по принципу границ. Но это вовсе не значит, что начнись у вас очередная свара, я не попытаюсь наловить рыбы в мутной воде. Ты уж будь добр, предупреди перед началом, договорились?»

«Активы будешь скупать?» — заинтересовался Жером.

«Нет, зачем? Меня всегда интересовали только люди, не более».

«Тогда договорились! Передавайте привет супругам!»

«Взаимно, Жером!»

Остальную часть дня гости отсыпались после бала маскарада, а я был предоставлен почти сам себе. Сходив порталом в Хмарёво, я забрал все наработки, созданные когда-то к Всемирной цветочной выставке. Тогда я создавал Марии Петровне радужную розу, плачущую, если о её шипы уколоться. Теперь же передо мной стоял гораздо более амбициозный проект. Я собирался создать растение, питающееся некротической энергией. Наверняка, таких было пруд пруди, но мне почему-то казалось, что любому существу будет приятно получить эксклюзивный подарок.