В помещении становилось жарко, а я не задернула шторы ни в одной из комнат. Я почувствовала какой-то запах… Это то, чего я не хочу признавать. И я услышала жужжание мухи.

Я, хватаясь за стену, пошла по длинному темному коридору к красноватому свечению в конце. В комнате мальчика красные занавески. Я ненавижу этот цвет и хотела сменить их, но Дэн сказал: «Нет. Это отличные занавески, и зачем нам тратить деньги на то, что у нас уже есть».

Подойдя к двери, я увидела мух, кружащих над кроваткой малыша. И затем, оказавшись рядом, заметила, как по его левому глазу ползет муха. Я отогнала ее, а приглядевшись, заметила, что она отложила свои грязные яйца в складку между веками.

Я достала салфетку, чтобы вытереть его, но кожа больше не было упругой, а веко ужасно выворачивалось, вызывая у меня чувство брезгливости. Его глаз под ним смотрел на меня сквозь щелочку.

Я увидела крест над дверной рамкой. Темная фигура Иисуса на кресте сказала мне, что я должна делать.

Сегодня утром я не принимала лекарства. И я не принимала их уже несколько дней, почти две недели. Дэн не знает. Он не понимает, как плохо я себя чувствую из-за них, и теперь, когда их нет, мой разум чист, как бриллиант. Дэн написал мне, что ему нужно встретиться с боссом в Эксетере и он вернется поздно. В голове у меня проясняется, мне кажется, это судьба.

Я взяла малыша на руки и умыла, затем нашла чистую простыню и тщательно завернула его, чтобы уберечь от грязных мух. Положила крошечный сверток обратно в кроватку и открыла занавески и окна, чтобы выпустить его душу на волю. Потом вспомнила, что он был в нашей спальне, когда умер, зашла туда и открыла окна там. В комнату ворвался легкий ветерок, и она перестала казаться душной и замкнутой.

Будь свободен, прошептала я, будь свободен.

Я ждала, когда сядет солнце и тени от высоких деревьев станут длиннее. Взяла малыша в охапку и завернула его в красивое одеяло, которое взяла у кого-то, но не могу вспомнить, у кого именно. Посадив его в слинг, я пристегнула его к груди и положила в рюкзак лопату. Я старалась не обращать внимания на тяжесть, давящую на мои плечи, когда шла по двору. Я направилась в лес на окраине участка. Дэн сказал мне, что он никогда не будет обрабатываться.

Вокруг никого. В конце двора я перелезла через калитку. Всю дорогу я говорила ему, как сильно я его люблю и как мне жаль, но есть что-то такое в том, как он прижат к моей груди… Он ушел, и то, что осталось – всего лишь оболочка.

Я подняла голову и увидела прекраснейшее заходящее солнце, низкое и золотистое, и вспомнила о том, как я выпустила его из окна, и поняла, что он уже взлетел вверх навстречу солнцу и оказался в этом золотом кусочке горизонта между небом и землей.

В лесу прохладно и тихо, и там почти темно. Я знаю, какое место мне нужно. Валуны рядом с деревом, на стволе которого словно бы растет ухо. Мне удалось сдвинуть один из валунов, самый маленький. На это ушли все мои силы, и в какой-то момент я почувствовала, как у меня в боку свело мышцы, но я продолжила. Вырыла глубокую яму, очистила ее от сосновых иголок и сорняков и подрубила корни.

Я отступила, потная и запыхавшаяся. И в этот момент луч заходящего солнца, словно лазер, пробился сквозь деревья, и я почувствовала, как он обжигает мою кожу, ослепляя глаза.

Это знак. Это малыш, все еще зажатый между небом и землей. Я положила его оболочку поглубже в ямку, произнесла короткую молитву и начала засыпать землей. У меня ушло больше времени, чем я думала, и к тому времени, как я все утрамбовала и очистила от влажной почвы окружающие кусты, уже стемнело.

Я перекатила камень обратно, прикрыв яму, провела по нему руками, теперь все готово. Надеюсь, теперь малыш свободен и больше не зажат между горизонтом и заходящим солнцем.

Я вернулась на ферму, села за стол и написала это, а потом наступила темнота.

Темнота и пустота. Мне нужно найти способ заставить малыша простить меня.

КОНЕЦ

Закончив читать, Кейт еще долго просто сидела в задумчивости. Был ли этот рассказ странным совпадением? У скольких деревьев в центре ствола имеется нарост, похожий на ухо? Она перечитала его снова. Это было захватывающе и при этом правдоподобно. Неужели это написала Морин?

Кейт купила электронную версию сборника и прочитала остальные рассказы. Они были написаны в разных жанрах: комедия, драма, любовный роман и даже научная фантастика, но ни один из них и близко не достигал уровня рассказа Морин. Этот короткий рассказ выделялся, и на его фоне остальные истории казались фальшивыми и дилетантскими. Морин удалось передать неподдельные эмоции и страх психически нездоровой женщины, пережившей ужасный опыт, изменивший ее жизнь.

Ссылка в конце электронной версии сообщала, что сборник был напечатан компанией Abble Graphics, базирующейся в Эксетере. Кейт попыталась связаться с Морин, но включился автоответчик. Она подумывала оставить сообщение, но затем повесила трубку. Ей не помешает лишний раз все обдумать.

Она позвонила Тристану, и когда тот ответил, она услышала фоном орущего Лео.

– Я не вовремя? – с тревогой спросила она.

– Нет. Погоди, как раз вовремя, – сказал Тристан. Она слышала, как он вышел из квартиры на набережную. – Лео кричит, затем кричит и потом снова кричит. По-моему, сегодня Сара близка к тому, чтобы задушить его подушкой… И если я еще раз пожалуюсь на него, думаю, она придушит и меня… – Встревоженный молчанием Кейт, он спросил: – С тобой все в порядке?

– Только что произошло нечто необычное. – Кейт рассказала ему о содержании рассказа Морин о ребенке, который был похоронен под деревом, на стволе которого есть нарост в виде уха.