– Вы об этом хотели со мной поговорить? – спросила она приглушенным голосом, откидываясь на спинку стула.

– Очень хотели. Мы были бы рады поговорить неофициально, но вы устроили настоящий спектакль в Саутгемптонском порту.

– Я не нападала на вашего офицера…

Харрис поднял руку.

– Миссис Кук, все очень просто: либо вы прямо сейчас рассказываете нам, что все это значит, либо я предъявлю вам обвинение в нападении на офицера полиции и препятствовании расследованию убийства. Если вы решите молчать, я позабочусь о том, чтобы вам отказали в освобождении под залог, и вы пропустите свой круиз, и, вполне возможно, Рождество, судя по тому, сколько времени займет рассмотрение вашего дела в суде. Но этого не случится, если вы проясните для нас детали этой небольшой истории.

Морин глубоко вздохнула и дрожащей рукой смахнула слезу.

– Какое отношение этот рассказ имеет к убийству ребенка?

– Сначала я должен спросить вас, не выдали ли вы написанное в этой синей тетради за свой рассказ?

Морин надолго замолчала.

– Если говорить в общих чертах и гипотетически, – она посмотрела в одну из камер, – является ли плагиат незаконным в Соединенном Королевстве?

Последовала пауза.

– О, вот наконец и хороший вопрос, – кивнул полицейский, сидевший рядом с Кейт в комнате для просмотра.

– А это незаконно? – переспросил Тристан. Кейт снова посмотрела на экран.

– Плагиат является незаконным, только если он нарушает авторские права или какие-либо другие законы, – объяснила Кейт, и пока они смотрели на экран, Харрис повторил те же слова, добавив:

– Даже плагиат может быть правомерным, если все сводится к добросовестному использованию.

Морин кивнула.

– Но я могу добавить, что законодательство Соединенного Королевства не является исчерпывающим в вопросе о добросовестном использовании, – сказала Беатрис.

Последовало долгое молчание. Морин переводила взгляд с одного офицера на другого. Харрис вздохнул и открыл другую папку, достал фотографию и поднес ее к камере.

– Это фотография из морга, здесь запечатлена жертва, найденная вчера на ферме Дэнверс. – Он подвинул снимок через стол к Морин. Едва взглянув, женщина закрыла глаза. – Вы похоронили это тело?

Морин открыла глаза, в них появилась тревога.

– Что? Нет! Конечно нет.

– Тогда не могли бы вы объяснить свое участие в этой короткой истории, в которой подробно описано место, где похоронено тело?

– Пожалуйста, уберите фотографию, – попросила Морин. Харрис отодвинул снимок. – Вы хотите сказать, что эта история настоящая?

– Мы не думаем, что это почерк Анны Тридуэлл, – сказал Харрис, указывая на синюю тетрадь.

– Тогда кто это написал? – Морин выглядела искренне потрясенной и испуганной. – Я и представить себе не могла, что лес в рассказе – реальное место… Анна Тридуэлл была членом моего писательского клуба. В тот день она опоздала на заседание. Мы провели его без нее, а когда все ушли, я стала прибираться перед сном и нашла за стулом, на котором она сидела, ее сумку. Это был своего рода портфель, и в нем были документы. Досье с информацией о детях, у которых плохие родители. И вот эта синяя школьная тетрадь.

– И что вы сделали? – спросил Харрис.

– Я скопировала содержимое… всех бумаг.

– Зачем?

Морин пожала плечами, на глазах у нее выступили слезы.

– Даже не знаю. Позже вечером мне позвонила Анна и уточнила, не оставила ли она свой портфель, и я ответила, что он у меня. Было уже очень поздно, и она спросила, сможет ли она забрать его на следующий день рано утром. Одним словом, я все скопировала, а потом отдала ей.

– Что вы сделали с копиями?

– Сначала ничего. Просто прочла и хранила у себя. Они открыли мне глаза. Я много узнала о бедных детях, которые оказались в дурных семьях. И как Анна пыталась вытащить их оттуда и передать приемным родителям.

– Вы можете вспомнить имена кого-нибудь из детей или родителей? – спросил Харрис.

– Навскидку – нет. Но я помню школьную тетрадь. И рассказ. Я была впечатлена написанным. Но… Я думала, это работа Анны для наших уроков творческого письма! – Морин прижала руку ко рту, осознавая свою ошибку. – Она почти ничем с нами не делилась. Ничего не рассказывала о своей личной жизни. Это был последний раз, когда мы виделись. На следующую встречу она не пришла. А потом ее нашли мертвой. – Глаза Морин были широко распахнуты. – Сборник был выпущен вскоре после смерти Анны. Похороны состоялись лишь через несколько месяцев, потому что нам долго не выдавали ее тело. Ее сосед рассказал, что она одинока, у нее не было ни семьи, ни настоящих друзей, поэтому я вмешалась и помогла с организацией, с цветами и всем остальным. Через какое-то время еще несколько членов группы захотели выпустить антологию и передать вырученные средства в приют для женщин.

– И что вы сделали дальше? – спросил Харрис.

Морин неловко поерзала на стуле.

– Я, э-э… Я представила отрывок из тетради Анны… вернее из того, что я считала ее тетрадью, в виде короткого рассказа.

– Почему?

Морин прикусила губу и опустила голову, разглядывая поверхность стола.

– Я случайно услышала, как другие участники говорили о том, что у меня нет никакого писательского таланта. – Она подняла взгляд. – И я подумала, что покажу им. Это была работа Анны, но ее-то уже не было. На самом деле я ничего не крала. Я скопировала содержимое и вернула оригинал на следующий день… Я не хотела никому навредить. – Снова воцарилось долгое молчание. Морин наклонилась и взяла синюю тетрадь, которая лежала в большом пластиковом пакете для улик. – Бедная Анна. Что же с ней случилось? Вы выяснили, кто ее убил?