— Она аппетит нагуливала что ли? — тихо спросил я у нашего доморощенного менталиста, надеясь на его способности.

Тот на меня только шикнул и отрицательно мотнул головой.

Каково же оказалось наше удивление, когда скорпиида высыпала у расщелины скорлупу от двух своих яиц и удалилась.

— И второй вылупился, — с умилением проговорил Костя, глядя на остатки яиц.

Тоже мне зоозащитник нашёлся.

— А я сейчас не понял, — в голосе Тагая присутствовал вагон скепсиса, — они что наш язык понимают? Или мысли?

— Это же скорпииды, — Костя обернулся к нам с радостной улыбкой. — Я про них в учебнике криптозоологии читал. Они в целом безобидные. Если их не злить, конечно. И почти разумные.

— А чего мы тогда бежали? — спросил я, приподняв бровь.

— Да не знал я, как она на пропажу детёныша отреагирует, — развёл руками Костя. — Но про скорпиид молчок, хорошо? Твари они миролюбивые, людей не едят, но, если прознают про них, то охотиться будут, пока не истребят и на алхимические элементы не разберут.

— А отец твой что? — спросил у него Тагай.

— Отец молчать будет, даже не думайте, — махнул рукой Костя. — Это у меня от него любовь ко всему живому.

— Так что, — Тагай пытался извернуться в ограниченном пространстве, чтобы рассмотреть скорлупу по ту сторону щели, — мы богаты?

— Ну, не сказочно, конечно, — ответил Жердев. — Но закрыть текущие вопросы должно хватить.

— Отлично, — у меня тоже уже всё начало затекать. — Выходим?

— Да я пытаюсь, но всё никак, — обречённым голосом ответил Жердев. Минут десять мы пытались выдавить товарища из ловушки, но всё безуспешно. — Не поверите, но я бы сейчас Толстому с его магией земли даже обрадовался при всей его мудаковатости.

— Костя, выдохни, так объём легких станет меньше, и мы тебя вытолкнем, — хрипел Тагай.

Совет оказался толковый, и вскоре Жердев выпал в тоннель не хуже пробки из-под шампанского. Разве что характерного звука не последовало. Мы с Тагаем выбрались без проблем и, собрав скорлупу, двинулись группой на выход.

Я погасил большую часть светлячков, оставив только несколько, чтобы видеть, куда наступать. До перехода на освоенный ярус пещер мы не добежали всего метров сто. Пробравшись наверх, мы заложили проход так, как и было раньше. Если не знать, что там что-то есть, ни за что не догадаешься. На выход мы отправились чуть ли не бегом.

Как ни странно, но нам удалось уложиться до смены охраны. И это было чертовски хорошо.

— Как улов? — спросил родович нас на прощанье.

— Отлично! — кивнул Костя и сунул в карман стражнику какую-то купюру.

Тот расплылся в улыбке и, видимо, от щедрот души добавил:

— Имейте в виду, все капища теперь будут иметь охрану. Повышайте цены на добычу ингредиентов.

Мы поблагодарили и отправились прочь. Вот так походя удалось узнать, что реакция на использование демонами телепорта всё же последовала, пусть и пока в столь ограниченном виде. Но пока и это уже было прогрессом.

Мы поспешили обратно к отцу Кости, чтобы успеть всё закончить дотемна.

— Как же мы удачно сходили, как же удачно! — Тагай радовался и чуть ли не пританцовывал от нетерпения. — Осталось узнать, сколько стоит Костина любовь к животным.

Я вспомнил в этот момент, что у Тагая имелись серьёзные проблемы с отцом и конкретно в финансовом плане. Припомнил я и покушение на колье Зорич. Какие всё-таки странные метаморфозы иногда предпочитает выкидывать эта жизнь.

Игорь Вениаминович на этот раз был гораздо более задумчивым, чем в прошлый раз, и значительно менее многословным. Нашли мы его в алхимической лаборатории посреди кипы бумаг, что-то увлечённо записывающим.

— Как успехи? — спросил он у Кости прямо на пороге, не отвлекаясь от своих записей.

Я на всякий случай принюхался, и теперь в лаборатории пахло гвоздиками. Судя по всему, алхимические опыты завернули вообще не туда.

— Всё круто, отец, — сказал наш друг. — Мы, правда, спустились ниже и добыли кое-какой бонус, — он широко улыбался, а его отец, наконец, поднял голову.

— Что-то хорошее? — взгляд моментально загорелся.

— Ещё бы, — ответил ему сын. — Показать?

— Нет, — замахал руками Игорь Вениаминович, — пойдёмте в дом.

Мы проследовали за Жердевыми, отметив, что в доме цветочный аромат чувствовался гораздо сильнее.

В просторной прихожей Костя достал одну друзу и преподнёс отцу.

— Ну что, как тебе такое, Игорь Жердев? — спросил он.

— Ничего себе! — воскликнул тот и с камнями в руке сел на низенькую тахту, обитую серым немарким материалом. — Вот это да! Сто лет их не видел!

— О! — Костя повернулся к нам. — Я же говорил, что это лучше, чем мох.

— Конечно, лучше, — откликнулся его отец. — Это же кристаллы вечной жизни, как их называли древние. Не вечную, но нынешнюю они улучшить могут. Особенно, если попадут к знающему алхимику.