— Лизочка, не плачь, — ворковал я, платонически водя ладонью по великолепному, восхитительно крутому изгибу бедра. — А давай этого Ваньку самого заманим?

Девушка захлопала слипшимися ресницами.

— Давай! — и на ее губах протаяла смущенная улыбка.

Лиза притащила в спальню начатую бутылку дорогого «Киндзмараули», и плеснула в два бокала. Глянула на меня, уже не тая испуг и стыд.

— Подкинуть?

— Эх… Жалко… Нет, ну, а вдруг?.. Во! Сюда, тут меньше.

Две таблетки булькнули в красное полусладкое.

— Звони Ивану, — отрывисто велел я. — Только халатик накинь, не хочу, чтобы этот Ванька на тебя глядел!

Хихикнув, девушка подхватила халат и вышла за дверь, усиленно вертя попой. Я проводил ее долгим взглядом.

«Красота-то какая…»

Мне-то даже пледом не прикрыться, мешать будет. Я откинулся на подушки, и стал ждать.

Мишка выдал мне координаты полковника Фролова из новосибирского УКГБ, но когда это я действовал строго по инструкции? Надо было сначала самому убедиться, что Иван — засланный казачок…

— Алло? — донесся холодный голос Лизы. — Да. Клиент созрел…

Я мягко улыбнулся, и передернул зябнущими плечами. И сколько мне еще валяться голым и в пупырышках, раскинувшись в эффектной позе?

Зашлепали тапки, и девушка выдала с порога тревожным шепотом:

— Он нас видел! В лесу прячется! Будет тут через минуту!

В ее голосе забились панические нотки, и я подозвал Пухову к себе:

— Поцелуй меня, и успокойся.

Лиза послушно припала теплыми губами, и пискнула:

— Я боюсь!

— Лизочка, ты даже себе не представляешь, до чего я сам… как Фантомас!

В дверь тихонько постучали.

— Открой.

Причитая шепотом, Лиза заспешила в прихожую, а я изобразил усыпленного любовника. Глухой мужской голос, резкий и неприятный, заставил меня поморщиться, но я тут же распустил рот. Станиславский бы поверил.

Не разуваясь, Иван протопал в спальню. Я видел сквозь ресницы, как он качнулся на пороге, ухмыльнулся злорадно… Модную холщовую сумку с трафаретными росписями положил на стул, а куртку-ветровку небрежно швырнул за комод.

— А… Мише ничего не будет? — испуганно пробормотала Лиза. Ей даже не пришлось репетировать и заучивать текст, набросанный мною на тетрадном листке — она и в самом деле боялась, тревожилась за меня. А вот Иван был бесстрастен и деловит. Наполнив шприц спецгадостью, он нетерпеливо вытолкнул через плечо:

— Не теренди! Если бы я хотел его убить, то давно бы это сделал, — Иван прыснул из иголки, склоняясь надо мной. — Всё будет чинно-благородно… Мы с ним поговорим… хе-хе… по душам!

Мне даже напрягаться не пришлось — нога, согнутая в колене, распрямилась, ребром стопы врезаясь в морщинистую, но крепкую шею. Шприц, блеснув, воткнулся в скомканное одеяло.

Иван всколыхнулся, отшагивая. Его ощутимо вело, но вбитые долгими тренировками рефлексы пересилили слабую плоть.

А я слишком сосредоточился на том, чтобы не убить противника ненароком, из-за чего едва не пропустил рубящий удар ладонью. Кровать сотряслась, жалобно звеня пружинами, несчастная подушка поглотила инерцию мощного шуто-сакоцу-учи, а моя левая пятерня всеклась Ивану в шею. Тот содрогнулся, и рухнул ничком, зарываясь лицом в простыню.

— Веревку! — выдохнул я, соскакивая на пол.

Рывком ворохнув тушу недавнего противника, я стащил ее к батарее, тулившейся под окном.

— Вот! — Лиза протянула мне моток вервия простого.

Усадив Ивана спиной к радиатору, я распял его, привязав левую руку к стояку, а правую — к облупленной трубе.

— Фу-у… А теперь — вторая часть Марлезонского балета!

Вены на мускулистых руках поверженного врага вздулись основательно — игла вошла легко, вкачивая «сыворотку правды». Иван замычал, но я лишь оскалился.

— Мычи, мычи…

— Нашла! — радостно зазвенел голос Лизы.

Смеясь, девушка показала мне фотку, цветную и яркую, где она позировала, изогнув стан и закинув руки за голову. Гордая открытость подчеркивалась неласковой усмешкой Лилит, всезнающей, но непрощающей.

— Браилов, сволочь… — подал Иван хриплый голос.

— И еще какая! — подхватил я, натягивая трусы. — Лучше скажи, на кого работаешь.

— Не на КГБ точно! — закашлялся смехом распятый.

— Фамилия?

— Ну, Лунин… — скучно вытолкнул Иван. Спецпрепарат пропитал его мозг, как чернила промокашку, и «язык» разговорился. — Нас послали следить за тобой… Цэрэушник приказал — резидент новый в Москве. Сказал, что будет платить по тыще рублей в месяц, и подъемные выдал. Всё чинно-благородно…