Я криво усмехнулся.

— Да, это — уже иное дело. Вы меня успокоили.

— Тем более, что сотрудниц мы не бросим и вызволим раньше, чем им станет что-нибудь угрожать.

— А если германская разведка решит свести Коровко с кем-то другим? И мы не отследим момент контакта?

— Только не по беломорским проектам. В нашем городе шпионам очень сложно работать. А проект очень важный, чтобы им рисковать. Да и Мария Соррель уже обжилась здесь. Так что, скорее всего, встречу назначат у нас. А обе её конспиративные квартиры мы знаем и держим под наблюдением и прослушиванием.

— Ну, дай-то Бог! Но помните, Коровко нам надо взять с поличным!

Беломорск, квартира в доходном доме, 3 (16) октября 1915 года, суббота

— Материалы вы предоставили очень любопытные, Леопольд! — задумчиво протянула Мария Соррель. Она знала, как на самом зовут её собеседника, но, раз он решил назваться другим именем — почему бы и нет? Тем более, что и сама она ему представилась Анной. — Они разжигают любопытство. А это чувство способно заставить женщину пойти на многое!

Тут она жеманно поиграла веером. Нужды кокетничать с этим человеком не было, очевидно, что его интересуют только деньги. Но ей нужно было разобраться в своих ощущениях.

Она чувствовала подвох самыми дорогими местами, но никак не могла понять в чём он. Этот мужчина искренен и верит в то, что говорит. Материалы, которые он передал, кажутся весьма любопытными. В квартире нет посторонних, но она сумеет за себя постоять, если потребуется. Что же заставляет так напрягаться интуицию?

— Но вы слишком многого просите!

— Полноте! Американцы продают вам по центу за грамм, а мои люди готовы брать в любом месте Средиземного моря в пятнадцать раз дороже. И весь риск мы берём на себя. А взамен вы получаете бесценные сведения. Причём ваши ученые смогут очень быстро проверить их достоверность. Если русские получат свою бомбу в марте, вы будете иметь её уже в апреле. Согласитесь, победа в войне стоит того, чтобы несколько уменьшить вашу прибыль.

И снова — не человек, а воплощённая искренность. Нет, Мария понимала, что мошенник и должен внушать доверие. И сидящий перед ней мужчина мог её обмануть. Но тогда он должен был вести себя немного иначе. Что же всё-таки напрягает её?

— Так мы договорились, Анна? У меня билеты в ваш театр, хочу посмотреть на игру Менделеевой-Горобец. Говорят, что роль Офелии ей особенно удаётся!

Чёрт! Ну, конечно же, сегодня суббота! Вторая половина дня, хорошая погода, двор должен быть полон няньками и мамочками, прогуливающимися с колясками, и детворы разных возрастов. Но там всё как будто вымерло.

— Анна, куда вы? — удивлённо кричит в спину Коровко, но ей некогда. Дом с центральным отоплением, печек и каминов в нём нет, и надо успеть на кухню, чтобы сжечь материалы, которые принёс этот человек.

Нет, не успела. Дверь с грохотом распахнулась, и в квартиру с дробным топотом ворвалось множество людей.

— Стоять! Военная контрразведка! Вы арестованы!

Беломорск, квартира Воронцовых, 4 (17) октября 1915 года, воскресенье

— Наталья Дмитриевна, я-таки немного недопонял!

— Чего, Остап?

— За каким бесом, простите за выражение, в утренних газетах написали про задержание Коровко? Разве нам не нужно было его завербовать, чтобы тихо арестовать всех бывших подельников?

— А их-то за что? Это он с германскими шпионами связался, за это его и повесить могут. А они «всего лишь» выражали сомнение. Причём не лично, это делали нанятые ими журналисты, — терпеливо разъяснила моя жена-разумница.

— А зачем тогда было это вот всё?

— Именно затем, чтобы иметь доказательства, что статьи против нас вдохновлял самый что ни на есть германский шпион и враг государства. В Империи много газет, и половина из них охотно обольёт помоями вторую. И знаешь, учитывая, что это будут не просто слова, а часть позиции донесёт до редакторов и владельцев газет лично барон Фредерикс, министр Двора Его Величества… Возможно, что некоторые из них даже извинятся. И часть слов возьмут назад.

— И всё?! — его возмущению не было предела.

— Нет, не всё. Теперь и наши позиции в партии «покудистов» улучшатся, — разъяснил я. — А Николай Николаевич, скорее всего, согласится, что от него больше пользы будет, если он займётся тылом. И это, поверь мне, очень даже немало.

— А что будет с Коровко? И с этой шпионкой? — продолжал любопытствовать он.

— Тут решать не нам. Но если его вздёрнут, я не расстроюсь.