Она поворачивает голову в мою сторону и сверлит меня взглядом.

— Ты серьезно хочешь продолжить этот разговор?

— Да. Я пытаюсь понять тебя.

Она вздергивает подбородок, и ее радужки становятся черными, как ночь.

— И как это поможет защитить меня?

— Если ты будешь более уверена в себе, то почувствуешь себя сильнее. Люди увидят это и дважды подумают, стоит ли связываться с тобой.

Она вздыхает и смотрит на меня целую минуту, прежде чем ее глаза сужаются.

— Ты стесняешься какой-нибудь части своего тела?

Не задумываясь над ответом, я качаю головой.

— Вообще нет.

Ее взгляд скользит по моей груди и бедрам, после чего она бормочет:

— Конечно, не стесняешься. Глупый вопрос с моей стороны.

Значит ли это, что ей нравится то, что она видит?

Не-а. Даже не думай об этом. Сосредоточься на том, чтобы поддержать ее.

Через несколько секунд она бормочет:

— Я расстроена из-за того, и другого. — Она прочищает горло. — У меня никогда не было отношений, так что это был первый раз, — ее голос понижается до шепота: — когда мужчина увидел меня... э-э-э... обнаженной. — Она снова прочищает горло. — Мой вес никогда не беспокоил меня до сегодняшнего дня.

Услышав ее слова, я притормаживаю, пока кар не останавливается. Слегка повернувшись к ней, я кладу руку на спинку ее сиденья.

— О каком весе ты говоришь?

Кассия вздыхает, а затем бросает на меня умоляющий взгляд.

— Мне очень неловко говорить с тобой об этом.

Прищурившись, я смотрю на нее и бормочу:

— О. Каком. Весе. Ты. Говоришь?

Она проводит рукой по своему телу.

Я близко наклоняюсь к ней, и мой голос превращается в низкий рокот, когда я говорю:

— Ты, блять, почти идеальна, Кассия. Единственное, над чем следует поработать, – это над твоей неуверенностью в себе. Прекрати сомневаться в своих силах.

Я снова откидываюсь назад и качаю головой, а затем думаю о той информации, которую только что узнал о ней.

Блять. Как Кассии удалось дожить до двадцати восьми лет, сохранив девственность?

Должно быть, отец оберегал ее, но с его уходом она стала уязвимой для любого злобного ублюдка. Это еще раз подтверждает тот факт, что эта женщина слишком невинна для того мира, в котором она оказалась.

Я снова качаю головой, в то время как мое желание защитить ее выходит из-под контроля.

— Почему ты продолжаешь качать головой? — Спрашивает она.

Я перевожу взгляд на ее лицо, и в моей груди вспыхивает желание увести ее подальше от опасности.

Образ Кассии, лежащей на грязной односпальной кровати с каким-то ублюдком на ней, в то время как у нее изо рта идет пена, а из глаз вытекает жизнь, выбивает воздух из моих легких.

— Найт? — Ее брови сходятся на переносице, а на лице появляется беспокойство. — Ты в порядке?

Мои движения становятся резкими, когда я обхватываю ее сзади за шею. Мне удается лишь притянуть ее ближе, прежде чем меня засасывает в темноту, где воспоминания о Ронни терзают меня так, что я едва не теряю рассудок.

Смертельный взгляд ее небесно-голубых глаз. Пена, стекающая по подбородку. Ее изможденное тело, покрытое синяками.

В отличие от всех предыдущих разов, я чувствую, как прохладные руки обхватывают мой подбородок, и слышу успокаивающий голос Кассии.

— Просто дыши со мной... вернись ко мне… я здесь... дыши глубже.

Туман в голове начинает рассеиваться, и первое, что я чувствую, – это успокаивающее прикосновение прохладных рук Кассии к моей разгоряченной коже. Потом я понимаю, что мое дыхание не прерывистое, а глубокое и ровное.

— Вот так. Приди в себя, — говорит она успокаивающим тоном.

Когда мой взгляд фокусируется на Кассии, я замечаю на ее лице обеспокоенное выражение.

Подняв руку, я обхватываю пальцами ее запястье. Повернув голову, я касаюсь губами ее ладони, после чего отстраняюсь и откидываюсь на спинку сиденья.

— Ты в порядке? — Спрашивает она.

Я киваю и прочищаю горло, прежде чем ответить:

— Просто воспоминание.

— И часто они у тебя бывают?

— Обычно накатывают по ночам. — Я снова завожу двигатель гольф-кара. — Днем они посещают меня лишь в случае, если что-то вызывает их, а также когда я не занят работой и у меня есть время для размышлений.

— Я что-то не так сделала? — Спрашивает она, и ее тон звучит более обеспокоенно, чем раньше.

Я качаю головой, встречаясь с ней взглядом.