— Это… — он пытался отдышаться, — это пройдёт. Наверное, испарения, — Принц закашлялся, роняя слюну в котёл, из-за чего оттуда потянулись зелёные пузыри. Тео в отвращении сморщился. — Или миазмы. Ты чего-то хотел?

Теодор молча достал из-под полы тяжёлую бутыль «Старого Огденского» 1923 года, в которой вместо огневиски была набита плесень.

— Моё спасение, — прошептал Принц. — Это больше, чем ты обычно приносил. Сколько ты хочешь взамен?

— Семь галлеонов, — набрался смелости Тео. Чуть больше, чем полгода оставалось до момента, когда ему исполнится одиннадцать — и он уже понял, что отец не сможет купить ему волшебную палочку, чтобы отправить в Хогвартс.

Конечно, не всем волшебная палочка была нужна, тот же Принц,

разоткровенничавшись, поведал, что он вырос в Лютном, и лишь один из его «благодетелей» (когда он несколько недель назад предложил своё благодетельство Тео, того чуть не вырвало) опознал в нём отпрыска благородной фамилии зельеваров и одарил необходимым инвентарём. Письмо из Хогвартса, якобы, подтвердило догадки, но — не сложилось: сто галлеонов в год были недостижимы для уроженцев Лютного. Но Тео не представлял (не хотел, не мог верить, отрицал, надеялся на чудо!) себя равным этим отбросам, что ради пропитания отдаются с самого детства порочным аристократам и чиновникам.

А потому ему была нужна палочка.

— Семь галлеонов… — прошептал себе под нос Принц и вновь зашёлся надсадным кашлем. — Семь… сейчас…

Он полез куда-то в штаны, и Тео скривился, представляя себе, где именно он хранит деньги. Самое ценное, впрочем, стоило хранить ближе всего.

— Вот тебе восемь галеонов, Теодор, — он снова закашлялся, — Нотт. Я хочу верить, что это наша не последняя встреча, — склонился он к его лицу и уставился глаза в глаза. — Если ты увидишь какого-то другого Принца… расскажи ему обо мне, — прошептал он, зажмурившись. — Ты же поедешь в Хогвартс.

Его несвежее дыхание перебило обоняние Тео, но когда он опомнился, то понял, что Принц облокотился на стену позади себя, обхватив руками своё туловище. Эдуард плакал. Восемь галеонов Эдуарда Принца остались в руках Теодора, который не знал, что с ними ему теперь делать.

Неловко поднявшись, он коснулся покрытого буграми язв запястья старшего мага, и выдавил из себя: «Обещаю, Эдуард». Тот, не открывая глаз, кивнул и всхлипнул. Одинокий и брошенный всеми, он нашёл себя в зельеварении, и вот Теодор стал причиной того, что он умирает.

Тео уже взялся за ручку двери, когда тот вдруг заговорил.

— Никогда, Теодор. Никогда! Не пытайся курить эту плесень. Она убьёт меня, но я увидел то, о чём мечтал. Я увидел грёзы о том, как я был бы счастлив. То, чего у меня никогда не было. Семью. Я, может быть, умру ради этих грёз. Не повторяй моих ошибок, малыш!

Тео утёр вдруг проявившиеся слёзы и, проклиная эмоции, вышел, оставив спёртый воздух чулана, в котором доживал свои дни зельевар Эдуард Принц, за спиной.

Погружённый в мысли, он пошёл по сумеркам вперёд, к выходу из Лютного переулка. Тёплая летняя ночь заполнила своими запахами нос, заставляя морщиться от вони немытых пьяных тел, лежащих тут и там, отводить глаза от разлагающейся заживо продавщицы ногтей… Ноги несли его бы и дальше, как вдруг кто-то дёрнул его за рукав.

Теодор очутился как будто бы в другой части Лютного переулка. Здесь было гораздо тише, как в склепе. Его прижали к стене трое подростков. Двое было выше, чем он сам, и толще. Их лица украшали шрамы, у одного из парней не было глаза. Волосы, грязные и жирные, никто из них даже не мыл, не то, что бы стриг.

Третий, будто бы ровесник Тео, светловолосы и чуть более опрятный, стоял впереди них, с таким лицом, как будто бы это его пугали, а не он пытался напугать Теодора. В кулаке, выставленном вперёд, он сжимал палочку.

— Т-ты должен отдать нам то, что получил от зельевара, — не очень уверенно сказал мальчик с палочкой. — Или мы тебя…

Теодор нервно сглотнул. Он был в тупике — его пальцы нащупали каменную кладку за спиной. Магия клекотала в нём, сердце билось так, будто бы хотело выпрыгнуть из груди…

— Инсендио! — крикнул он, воздевая руку, и зелёное пламя вмиг занялось на груди одного из верзил. От неожиданности тот закричал, попятился и упал оземь, а Тео ринулся вперёд, побежав в маггловских шортах, придерживая карман с галлеонами.

— Стой! Не уйдёшь! — кричали преследователи. И правда, через считанные секунды Тео едва не задохнулся от бега, и от отчаянья, завопив, ринулся в первый же проулок, пронесшись мимо каких-то тёмных теней. Ещё один поворот — и вот он вновь в тупике.

Преследователи не замедлили появиться. Мальчик с палочкой был ещё более напуган, на его лице было страдальческое выражение, а оба верзилы, сжимая кулаки, явно намеревались избить его самым что ни наесть маггловским путём…

Неяркий свет большого Лондона вокруг смутно освещал их силуэты, дополняя свет полной Луны в небесах. Вдруг Тео почудилось, что какие-то тени приближаются к его обидчикам со спины, пока те переводили дух, понимая, что их цель никуда не денется из западни…