— Но все же, брат, попробовать стоит. Чуры думают, что знают, как зарядить Осколки и вновь собрать из них Ось. Это как раз самое легкое.

Великий крон покачал головой. Ему подобное не виделось таким уж простым. Но он позволил Глыбе продолжить.

— Самое сложное заключается в том, что в мире может быть только одна сила. И когда наша Ось разрушилась, появилась Нежизнь. Следовательно, чтобы восстановить Ось, нам нужно уничтожить Нежизнь.

— Как можно уничтожить то, что теперь повсюду и вместе с тем нигде? — горько усмехнулся Созидатель.

— Здесь ты не совсем прав, — тоже улыбнулся Глыба, только намного мягче. — Нежизнь так и называется, потому что не является жизнью в полном понимании. Это субстанция, которая возникает в местах разрывов жизни. Там, где уже нет существования, но еще не наступила смерть. Так получилось, что наш мир стал прекрасной кормушкой для нее.

Созидатель наморщил лоб, пытаясь вдуматься в смысл сказанного. Выходило у него с большим трудом.

— Но вместе с этим Нежизни нужны сосуды, в которых она будет храниться. И как только она оказалась здесь, то выбрала своим стражем случайного крона. Последнего царя теперь уже разрушенной Охокии.

Слова о красивом городе, в котором крон провел юность, разлетелись скорбным колокольным звоном над одинокими камнями, прозвучав с некоторой долей издевки.

— Да, я слышал об этом, — скривился Созидатель. — Один сумасшедший начал называть себя последним истинным царем.

— Царем царей, — поправил Глыба. — И пока мы убивали друг друга, Нежизнь все сильнее проникала в правителя, делая его могущественнее. Если его не остановить…

— Бесчисленные войны вас ничему не научили? — раздался скрипучий старческий голос. И от его слов повеяло нестерпимым жаром. — Вы уже разрушили мир.

— Они выиграли в том числе потому, что вы вечно отсиживались, — внезапно возразил Созидатель. — Нежизнь везде. Я чувствую ее слабые ростки во всем, что некогда было мне дорого. У нас всего два варианта — сбежать или бороться.

— Да! — на этот раз его дружно поддержали Воители.

— Может, ты и прав, брат, — невероятно серьезно, несвойственно для себя произнес Хохотун.

— Вот только мы не сможем избавиться от Нежизни, — не сдавался Зной. — Она найдет себе новый источник, новый сосуд.

— Который станет намного слабее и который будет напитываться снова, — парировал Глыба. — На это потребуется время. Мы станем убивать новых стражей, пока чуры не соберут Ось. Только действовать надо безотлагательно. Прямо сейчас.

Воцарилось молчание. Не потому, что кроны не знали, как поступить. Все они ждали решение самого главного из них, Великого брата. А Созидатель хмурился, чесал бровь и изредка поглядывал на лихо. Пока наконец не кивнул.

— Пусть так. Если ничего не получится, всегда можно уйти. Но если существует шанс сохранить наш мир… Рах, — поднял он руку, показывая пустую ладонь.

— Рах, — согласно ответили Воители, повторив жест.

— Рах, — добавили Рокот с Хохотуном.

— Рах, — неодобрительно заключил Зной.

— Следует поторопиться, — еще раз повторил Глыба. — Я знаю, где сейчас находится Царь. Пойдемте. Убьем его и всех его сторонников.

Он проворно спрыгнул с высокой отвесной скалы и побежал так стремительно, как могут только кроны. Созидатель схватил поперек Юнию, перекинул через плечо и рванул следом, чувствуя за спиной горячее дыхание собратьев.

Мимо мелькали леса, поля, рощи, долы, холмы, горы, озера и речки. А кроны бежали со скоростью, которую обычный человек не мог бы даже вообразить. Встреть их сейчас какой смертный, он бы заметил только могучий вихрь. Правда, встречать было уже некому. Мир обезлюдел. Ему словно дали по ребрам, и он испустил дыхание, вместе с которым улетучилась сама жизнь.

Созидатель поймал себя на мысли, что совершенно не узнает здешние места. Вроде когда-то здесь был самый дремучий лес в мире, где водилось много дичи и нечисти. А теперь — лишь изогнутые, словно в муке, голые стволы деревьев, из-за которых на них смотрели рубежники и нечисть. Слабые, но вместе с тем не обычные, а те, кого коснулось объятие Нежизни. В ком она зародила крохотное семя, которое проросло буйным цветом. А еще Созидатель удивился немыслимому числу этих созданий. Они стояли друг возле друга, словно близкие родственники, не чувствуя между собой никаких противоречий.

— Уже недалеко, — сказал Глыба.

— Что-то здесь не так, — прошептал Зной, впрочем, его услышали все кроны. — Зачем здесь столько рубежников? И нечисти? Будто кто собрал их сюда. И откуда ты знаешь, куда надо идти?

— Вон там, вон, — указал Глыба на фигуру меж могучих стволов. Казалось, он единственный не услышал собрата.

И Созидатель рассмотрел Царя царей. Обычного худого человека, разве что невероятно высокого. Его нагота неприятно ранила взгляд, потому что открывала миру неестественную синеву кожи. Казалось, этот человек застыл между жизнью и смертью, так и не решив окончательно, что именно ему делать.