«Что ж, нет в мире абсолютно счастливых людей. У любого непременно найдется повод для жалоб».

Но слова Бенгера про темный магический Путь всерьез беспокоили Омса.

– А я как раз и искала чародея.

Обернувшись, он увидел Аникс Фро с ее неизменной подзорной трубой.

– Я не чародей.

– И почему, интересно, все маги отрицают, что они маги?

– Я не такой, как Заводь, Аникс.

– Гм… значит, твой загадочный вид – это лишь игра? Безвкусное позерство?

– Позерство? В каком смысле?

– Ну, позерство – это когда встаешь в позу.

– То есть ты толкуешь об осанке? Или о помпезном притворстве?

– Хватит уже мне зубы заговаривать, этот номер у тебя не пройдет. За нами шпионят вон из-за тех деревьев. – Она подняла громадную подзорную трубу. – От этого им не спрятаться.

– От Штыря им тоже не спрятаться, – сказал Омс. – Он видит все невооруженным глазом.

– Да ну? Врешь.

– Зачем мне врать? В любом случае, – добавил Омс, – Бенгер с помощью магии отправился туда на разведку. Но потом иллюзия, будто он идет рядом со мной и разговаривает, вдруг пропала. Так что мы тоже сейчас туда поедем.

– Все так же незаметно, да? Ну-ну. Что в этом толку? Бенгера наверняка уже нет в живых. У дикарей ведь есть свой колдун.

– Откуда ты знаешь?

– Я его видела, – торжествующе улыбнулась Аникс. – А Штырь, само собой, не видел, и теперь Бенгера больше нет. Как говорится, очередной сбой связи, медленно разрушающий малазанское войско: по одному глупому магу зараз.

– Есть множество взаимосвязанных факторов, – послышался позади них голос Голодранки, – способствующих упадку Малазанской империи, и, хотя растущая зависимость войска от магии представляет собой заметную и весьма тревожную тенденцию, смею предположить, что главный источник упадка – Аникс Фро и ее дурацкие изобретения.

Аникс ответила ей довольно грубым жестом; правда, этому отчасти помешала труба, которую она держала в руках.

– Не надейся, вам, тяжелым пехотинцам, меня не одурачить.

– Чушь, наше позерство вполне успешно, – парировала Голодранка.

– Смотрите-ка, она еще иронизирует. – Аникс вновь повернулась к Омсу. – Могу поспорить, Штырь не видел того, что заметила Заводь.

– А что именно она заметила?

– Листья. Но, помимо этого, она считает, будто идет обмен некими сигналами.

– Обмен сигналами? Между кем и кем?

– Между дикарями и Балком.

– Что вызывает странную тревогу, – пробормотала Голодранка, и Никакнет согласно хмыкнула.

Вернулся Штырь, а мгновение спустя появился и Моррут, ведя четырех оседланных лошадей.

– Я располагаю новыми сведениями, сержант, – сообщил Омс, вскакивая в седло. – Могу изложить по пути.

– Что за сигналы? – спросил капрал Перекус у Заводи.

Она пожала плечами, складывая подзорную трубу:

– Руками жестикулируют.

– В смысле, машут?

– Совершенно верно, капрал. Просто приветственно машут. Вот так… – она изобразила жест, – только совсем по-другому.

– Никакое это не приветствие, Заводь, – фыркнул Фолибор. – Сама прекрасно знаешь.

– Ага, и эти гребаные дикари тоже нас вовсе не приветствуют.

Перекус повернулся к ней:

– Но ты ведь только что говорила…

– Это был сарказм, капрал, – вмешался Плед. – Разве не ясно?

– Откуда мне знать, Плед? Вот так все и летит в тартарары.

– Чтоб тебя чесотка поразила, Перекус, – вздохнула Заводь. – Ты ничем не лучше Аникс Фро.

Она замолчала, увидев, как впереди из колонны выезжают сержант Штырь, Омс и Моррут, ведя в поводу одинокую лошадь.

– Недобрый знак, – заметил Фолибор.

– Бенгер, – пробормотала Заводь. – Похоже, дикари его схватили. И убили. Бедняга Бенгер.

С ними поравнялся сержант Дрючок, чье изрытое оспинами и шрамами лицо аж потемнело от ярости.

Он наставил на Заводь узловатый палец:

– Давай-ка, чародейка, лети туда стрелой.

– Я не…

– Хватит уже дурью маяться, – заявил Дрючок. – Это приказ.

– Мне нужно уйти за повозку, – сказала Заводь. – Там я упаду в траву, сольюсь с ней, пользуясь исключительно своим умением скрываться, и поползу через поле. Ты ни хрена не понимаешь в магии.

– Просто дуй туда и в случае чего помоги им.

– Я могу убить того колдуна?

– Не знаю. А ты можешь?

Для Заводи это прозвучало как очередной приказ. Улыбнувшись, она сунула свой мешок в руки Фолибору: