Шрифт:
– Понятно.
Ну тут сам виноват. Надо было изначально отказать и всё. Хер с ним. Немного осталось.
– Мы поехали? У меня ещё бьюти процедуры.
– Поезжайте, конечно.
Сложив коробки на заднее сиденье, сажусь за руль.
Вполуха слушаю обиженные доводы Светланы.
– Могла бы в память о Лене.
– Это не поминки. Это свадьба. В память о Лене мы отдельно посидим.
– Ну, ладно. Ты конечно прав. Надо жить дальше. Мы же живые, да? Меньше вспоминать…
– Света… - предупреждающе изменяю тон.
Затыкается на минуту. И потом опять.
– Надо наверное какой-то выкуп для жениха придумать? Чтобы по традиции. Стихи там и прочее. Пусть покажет свою эрудицию, спортсмен этот, да?
– Не хотят они этих традиций. И друзья там уже весь сценарий придумали. Не надо вмешиваться.
– Как-то не по-людски...
– поджимает губы.
– Не по-людски, это когда не по любви. Не лезь к ним, Света. Это их праздник. Свою вот свадьбу как угодно планируй, никто слова не скажет. Потому что... права голоса не имеет, - с лёгким давлением намекаю я.
Дома, опять со смутным чувством сажусь за стол.
– Котлет сделала с пюре, - крутится на кухне Света.
– Салатик.
Расставляет все на столе.
Аппетита нет.
Я так анорексиком стану!
Бывают вообще анорексики в природе? Я только про анорексичек слышал.
– Коньячку для аппетита? Сегодня же никуда не нужно больше?
– Давай коньячку.
Надо же в себя еду запихать как-то. А спирт он словно обеззараживает, в широком смысле слова.
Света, довольно улыбаясь щедро разливает коньяк.
– Минуту...
Встаю из-за стола, чтобы ответить на входящий от Натальи.
– Слушаю.
– С-с-саша...
– рыдает в трубку.
– Чо случилось?
– Мама...
– Умерла?!
– Нет...
– растерянно всхлипывает.
– Ну вот, уже лучше. Чего там она?
Шмыгает носом, слышу рваные вздохи.
– Ну??..
– Севу пихнула в окно!
– начинает горько рыдать.
Бля, там же очень высоко!
– Сейчас буду! Света, я уехал.
– Куда??
– выскакивает шокированная Света из кухни.
– Дела. Буду поздно... Может быть. Всё.
Ну, пиздец тебе Адольфовна! Молись, чтобы невротик выжил.
Глава 32 - Не канон
Александр
– Да что ты устроила истерику?! Что ему будет? Пошляется, да придет. Тебе кот дороже матери?
– Как можно было, мам?!
– Выпей успокоительное, в конце концов. Убежал, значит, живой. Куда ты опять собралась?
– Искать!
– с надрывом.
– У него могут быть сломаны лапы. Да что угодно! Это он от шока мог куда-то уползти! Он может под машину попасть на дороге. Ты чудовище, мам. Я не понимаю, как можно скинуть кота.
– Да нечаянно я!
– зло и надменно.
– Это неправда!
– теряя голос.
– Я тебе не верю.
Стою за приоткрытой дверью, слушаю их ругань. Ну, понятно...
Толкаю дверь, открывая шире.
Наташа обувается.
– Саша!
– увидев меня опять начинает плакать.
– Я его не нашла!
– Так, ну-ка, не реви, сейчас разберемся.
– Явился, не запылился...
– ворчит Адольфовна у плиты.
– Тоже из-за кота рыдать будете, Александр Михалыч?
– скептически.
– Нет. Рыдать будете Вы.
– А Вы мне не угрожайте! Я на Вас управу быстро найду.
– Начинайте искать.
Набираю своих.
– Вы на моей территории, я эту квартиру на свой паспорт сняла, так что попрошу... Вон отсюда!
– Наряд мне по адресу...
Называю адрес.
– Карго Людмила Рудольфовна. Злостное хулиганство. Посади-ка ее на 15 суток. Для начала - в обезьянник. К солевым феям. Пусть впечатлится. Кто там поближе с "каретой"? Цыган приняли? А местечко найдется забить туда ещё одну? Вот, отлично, нам подходит. Они пусть и прихватят.
– Да Вы не имеете права!
– А потом мы обязательно выясним, что я не имею права. И Вас отпустят. Но - потом.
– Наташа...
– разворачивается она к дочери с возмущением.
– Ты слышишь, что он несёт?
Наташа поднимает на меня растерянный взгляд, без слов спрашивая - шучу ли я.
А я набираю Бессариона Давидовича, выглядывая в окно. Через дорогу как раз начинается территория Спарты, Ромкиной спортивной школы.
– Добрый вечер, Александр Михалыч, - доброжелательно и бодро отвечает Бессо.