– Ай-Артцу повезет, если мы не сдерем с него шкуру и не прибьём её к Черной башне! – мрачно проговорил Зинло. – А если Ксуния не будет знать, где назначена встреча, Ай-Артц с самого начала окажется в тупике. Это…

И тут у Зинло перехватило дыхание. Он указал на расположенный внизу внутренний двор.

– Кости Торта! Посмотри на это! Их семеро! Не шестеро, а семеро!

Он не мог различить эмблему на вымпеле, развевавшемся на мачте того необъяснимого седьмого корабля, стоявшего во дворе, но, когда он бросился к лифту, у него возникло дурное предчувствие. Он почувствовал, что Ксуния разгадала его уловку и нагло отправила наблюдателя присоединиться к возвращающимся Торрогам. Но, выйдя во двор, он увидел, что вернулась сама Ксуния! Даже в тусклом свете, льющемся из окон башни, он узнал эту стройную, царственную фигуру; и когда она приблизилась к нему в сопровождении горстки слуг, он увидел в свете, проникавшем сквозь занавешенные окна левого крыла, что она мило улыбается, как будто и не бросала этим вечером на него ядовитых взглядов.

– О, Зинло, – произнесла она тем ласковым, глубоким голосом, над совершенствованием которого доравийские ученые трудились на протяжении многих поколений. – Ты прервал нашу встречу так внезапно, что я забыла о прощальном подарке, привезённом тебе. Поэтому я вернулась.

Она хлопнула в ладоши, украшенные нанизанными на пальцы драгоценными камнями. Четверо ее слуг вышли вперед с длинным узким сундуком из дерева серали, обшитым лентами из оксидированного серебра.

– Ящик папоротникового вина из моего собственного погреба, – пояснила она. – И три корзины с редкими подводными шарофруктами из Банкука. Я знаю, ты их ужасно любишь.

В тусклом полумраке она казалась прекраснее, чем когда-либо, и на мгновение Зинло забыл, что влюбленный огонек в ее глазах, опушенных длинными ресницами, был результатом пятитысячелетних лабораторных изысканий. Он уловил насыщенный аромат шарофруктов, растущих только в родниковых озерах Банкука, вечно охраняемых ужасными Летающими Грампитами, и его подозрения еще больше ослабли, когда один из слуг приподнял крышку сундука, демонстрируя огромные гроздья этого редкого фрукта цвета топаза, а среди гроздей в дальнем конце он увидел горлышки порфоровых фляг с невероятно древним вином, приготовленным из сладкого сока специально выращенного папоротника, которым славилась Доравия.

Зинло с серьезным видом поклонился. Что-то подсказывало ему, что принять этот дар – полнейшее безрассудство. Он решил проверить фрукты и вина на наличие яда. И тут же почувствовал, что его подозрения необоснованны.

Он жестом подозвал слугу.

– Отнесите этот сундук в продовольственное отделение летающего шара, – приказал он. – И запечатайте его моей личной печатью. Скажите стюарду, чтобы он тщательно отрегулировал температуру в холодильнике. Если эти фрукты окажутся замороженными, я оторву ему голову.

Затем он повернулся к Ксунии.

– Мы благодарим тебя, – сказал он серьезно. – И я надеюсь, ты понимаешь, что сегодняшняя резкость была вынужденной и ни коим образом не направленной лично на тебя.

– Конечно, Зинло, – ответила она. – И прими мои наилучшие пожелания.

Затем, когда ее пальцы ласково задержались в его руке, добавила:

– Зинло, неужели ты никогда, никогда не станешь относиться ко мне по-другому?

– Может когда-нибудь, – уклончиво сказал он, мужественно проглатывая внезапную неприятную мысль о том, что тепло этой изящной руки контролируется тонкой настройкой термостатов. – Но у меня на уме лишь война, и ты знаешь, как это бывает.

– Прощай, Зинло. Я не сомневаюсь, что ты в ней преуспеешь, – попрощалась она, поворачиваясь к кораблю, доставившему её во дворец.

Зинло задумчиво погладил подбородок, наблюдая, как её грациозная фигурка растворяется в муаре сумерек внутреннего двора.

– Жаль, что она не человек, – признал он. – Не могу припомнить, когда я видел настоящую женщину, что была бы так же хороша собой.

Затем его глаза внезапно вспыхнули гневом.

– Клянусь гландами Торта! Я оторву кому-нибудь голову за это! Моджак с этого корабля сознательно и целенаправленно проигнорировал мои приказы.

Зинло повернулся, чтобы позвать стражу, но сдержал свой порыв.

– Я займусь им позже, – пришёл он к компромиссу. – Чем быстрее эта девушка уберется отсюда, тем лучше.

В следующее мгновение линкор бесшумно поднялся в черноту над головой. Зинло вздохнул с облегчением; и, поразмыслив, ему пришло в голову, что Ксуния, возможно, даже не подозревала о его уловке. Шесть кораблей, шесть поблескивающих в темноте серебристо-серых масс, едва ли могли своим присутствием намекнуть на то, что их пассажирами были те самые шестеро Торрогов, улетевших ранее вечером.

– А пока она будет возвращаться домой, – размышлял Зинло, – мы проверим все и отправимся на рандеву.

Он прошел по коридору, приведшему его в небольшую комнату на втором этаже дворца. Ворн Вангал, ожидавший появления Торрого, поднялся со своего кресла и почтительно замер, ожидая распоряжений.

– Скорее приведите их сюда, – приказал Зинло, – и скажите моему ромоджаку, чтобы он приготовил шар к немедленному вылету. Также поднимите в воздух разведывательный флот с целью препятствия кому бы то ни было приближаться к границам империи. Я постараюсь позаботиться о том, чтобы наш отлёт остался не замечен шпионами.