Вернулся в нормальную скорость и улыбнулся про себя: «Молодец, девчонка! Хороший удар». Темнокожий тут же подбежал к своему корчащемуся товарищу:

— Андре, ты как? — и, осознав, что тот еле дышит от боли, рявкнул, обращаясь уже ко мне и девушке: — Ах, вы… да я ж вас сейчас порежу! Сначала хотели просто ограбить, ну и руки распустить немного. А теперь… Тебе, рыжая, конец, да и тебе, герой в капюшоне, тоже не поздоровится!

«Ну, кажется, пора заканчивать этот клоунский спектакль», — решил я. Без особого ускорения, но всё же двигаясь куда быстрее, чем можно ожидать от обычного человека, я рванул вперёд и сходу заехал правым крюком в челюсть ближайшему громиле. Тот даже не успел поднять руки, как отключился. Развернувшись, я увидел, что темнокожий снова направил на меня нож, сжав его в руке. Не найдя ничего лучше под рукой, я схватил крышку от мусорного бака и метнул в него. Металл с громким лязгом в печатался ему в грудь, и он упал навзничь, выронив оружие. Глаза его на миг затуманились, однако он, собравшись с силами, пополз к ножу.

— Ну уж нет, приятель, не сегодня, — пробормотал я, оказавшись рядом в один прыжок. Как только его пальцы коснулись рукояти, я прижал его руку ногой, и с неприятным хрустом сломал ему запястье. Он открыл рот в беззвучном крике, но не успел ни пискнуть, ни вздохнуть, прежде чем получил увесистый удар носком в голову, от которого мгновенно потерял сознание.

— Гол! — вырвалось у меня, и я поймал себя на дурашливом порыве вскинуть руки в воздух, словно я действительно забил решающий мяч. Затем, невольно понизив голос, добавил: — Надеюсь, не отправил его к праотцам.

Я обернулся и увидел, как девушка смотрит на меня большими изумлёнными глазами. Несмотря на страх, она выглядела невероятно милой — мне даже стало как-то не по себе, что я вот так запросто вломился в её жизнь. Ей, кажется, было лет шестнадцать. Рыжие волосы рассыпались по плечам волнами, словно языки пламени, и были перехвачены фиолетовой повязкой. На лице светились веснушки, оттеняя острый подбородок и ярко-зелёные глаза, над которыми чуть поблёскивали бирюзовые тени. Губы, накрашенные розовым блеском, мерцали в полутьме, а на щеке виднелась какая-то размазанная чернильная пометка, словно след от шариковой ручки, будто она только что убежала с урока. А на укороченном кожаном пиджаке поблёскивали всевозможные значки: от «Depeche Mode» до «MIT» и «Я ? NY». Клетчатая юбка-миди, подпоясанная широким ремнём, в паре с высокими белыми гетрами и раскрашенными кедами Reebok придавала ей образ дерзкой городской бунтарки.

— Э-э-э… — начал было я, потом быстро опомнился и выудил из пакета свою покупку. — Хочешь суперострое тако? Уверен, ты такого ещё не пробовала. — Я дружелюбно протянул ей один свёрнутый в фольгу экземпляр, пряча за спиной волнение. Ведь, по сути, мы стояли среди поверженных бандитов, а я предлагал ей… перекус. Ситуация казалась почти абсурдной.

Девушка переводила взгляд с моего лица (вернее, с нижней его части, так как капюшон слегка прикрывал глаза) на протянутый сверток. И вдруг она разразилась смехом — громким, может быть, чуть истеричным, но абсолютно искренним. Я тоже не сдержался и рассмеялся вместе с ней, потому что действительно смотрелось это со стороны очень комично: два подростка, четыре вырубленных громилы под ногами, а мы вдвоём стоим и обсуждаем еду.

— Знаешь, я не откажусь! — наконец сказала она, вытирая слёзы и подходя ближе.

Я развернул фольгу, передал ей тако, а себе взял другое. Мы стали жевать в почти полной тишине, если не считать изредка доносившихся стонов от кого-то из поверженных бандитов. Через несколько минут, когда мы проглотили последний кусочек, она выбросила обёртку в мусорный бак — тот самый, с которого я только что сорвал крышку.

— Спасибо, что спас меня, — сказала она, улыбаясь и протягивая руку. — Меня зовут Пеппер. Пеппер Поттс.

Я чуть не выронил остатки своего тако. «Пеппер Поттс? Та самая, которая станет правой рукой Тони Старка? Неужели именно её я встретил в переулке?» Моя голова будто заискрила от перегрузки. Но я быстро взял себя в руки, потому что девушка уже удивлённо наклонила голову, заметив мой долгий молчаливый взгляд.

— Эй, спаситель, — проворчала она, прикрыв глаза. — Ты чего так смотришь? У тебя же лицо наполовину скрыто было, а теперь всё видно.

Поняв, что сам выставил себя странно, я стянул капюшон, оголив голову, и чуть улыбнулся:

— Прости, задумался. Я Брюс. Очень рад знакомству, Пеппер. Хорошо, что оказался тут вовремя и смог помочь.

— О, не то слово! Без тебя я бы вляпалась в ещё более серьёзную неприятность, — ответила она, сделав полшажка ко мне. Потом приподнялась на носочки и неожиданно поцеловала меня в щёку. — Ещё раз спасибо.

Пеппер отошла, а затем неспешно двинулась к выходу из переулка. Я невольно залюбовался тем, как она уходит. «Интересная девчонка, и совсем не растерялась, — подумал я. — Вот оно, преимущество молодости…» Но, словно опомнившись, я метнулся за ней и догнал уже у поворота.

— А я-то думала, ты так и останешься стоять там, как столб, — её глаза озорно блеснули, в голосе скользнула насмешка.

— Знаешь, вдруг опять кто-то решит напасть, поэтому позволь хотя бы вызвать тебе такси. И, кстати, не поделишься номером телефона? — смело предложил я, стараясь звучать одновременно уверенно и по-доброму.

— А ты быстро ориентируешься, Брюс, — усмехнулась она, но, к счастью, не отказала. — Моему спасителю что угодно. Запоминай!

Она продиктовала мне свой домашний номер. Я махнул рукой, останавливая проезжавшее мимо жёлтое такси, и галантно открыл перед ней дверь. Пеппер улыбнулась и села внутрь, поправив рыжие пряди, выбившиеся из-под фиолетовой повязки.