А вот кто смотрел, так это приставленная к нам охрана. Причём по сравнению с остальными членами делегации, рядом со мной на момент погрузки в транспорт, людей было почти в три раза больше. И все они нет-нет, но дёргали руки к оружию, стоило обратить на них внимание. У охранников дипломатов Японии и царевича Святослава, включая всю нашу группу, этого не было. Я лишь видел, как один из СБ-шников, тот, что стоял рядом с неопытным магом, пытающимся меня просканировать, что-то настойчиво объяснил главе встречающей стороны.

И судя по тому, как тот сухонький, полностью седой старичок в кимоно на меня посмотрел, он понял больше, чем кто-либо другой. И извинялся очень долго. Перед царевичем и мной, хотя, казалось бы…

— Виктор Константинович, должен признать, я не совсем понимаю, чем вы произвели такой эффект на японцев, но одно я теперь знаю точно, — широко улыбнулся Святослав. — В следующий раз, если мне придётся куда-то лететь, я возьму вас с собой!

— Это да, — заржал Кутузов. Из всех членов нашей делегации он более-менее понимал, что произошло и не скрывал своего настроения. — Витя умеет показать себя так, чтобы обосрались и враги, и друзья! Кгхм, прошу прощения, — понял он, что сказанул лишнего при императорской особе.

— Ничего, Александр Петрович, — отмахнулся Святослав и вновь посмотрел на меня. — Кстати, Виктор Константинович, а откуда вам известен японский? Насколько я владею информацией, а она точная в полной мере, вы ранее здесь не бывали. Изучали на дому?

Кутузов хмыкнул в усы и бросил на меня взгляд, мол, ну как будешь выкручиваться на этот раз? Морозова тоже навострила уши, хотя и сидела смирно, никак не вовлекаясь в беседу. На женщину тоже произвёл тот факт, что японцы кланялись мне так, будто к ним приехал не сын императора, а сам император, но в другой личине.

— Выучил за время полёта, — пожал я плечами, а от моего ответа даже Шварц, что читал до этого что-то в телефоне, с удивлением обернулся.

И это чистая правда. Время у меня было, чтобы ознакомиться со словарём японского языка, посмотреть пару чёрно-белых фильмов про так называемых самураев, а также чуть-чуть поупражняться. Печать Ясного Разума стала работать даже лучше, чем до этого. Из-за моего усиления благодаря Свету, что случилось во время нападения Острожалов, и последующего Прижигания со Скверной, общий энергетический потенциал души раскрылся сильнее. Грубо говоря, это тело полностью приняло душу Августа Солариса, капеллана Ордена Паладинов, отчего и печати стали работать лучше. Не особо ощутимо, если уж на то пошло, но на какой-то процент определённо.

— Хм, не врёте, — покачал головой Святослав, когда на нём сконцентрировали взгляд все те, кто слушал нас. — Не ожидал, что в вас есть ещё и талант полиглота, но это определённо меня радует!

Я на это только кивнул и вновь посмотрел в окно. На вечерний Токио, что жил своей жизнью и отличался от Москвы, как небо и земля. Одно то, что город тянулся вдаль плотной застройкой говорило — у японцев слишком мало пространства. Но оно и понятно, раз они живут на островах.

Многоэтажные здания стояли вплотную друг к другу. Фасады — стекло, бетон, металл. Вывески сверкали на каждом углу. Как неоновые, как их называли в этом мире, так и экраны с баннерами. Названия магазинов, логотипы, бегущие строки, всё двигалось, переливалось, мигало и из-за этого возникала путаница в глазах. Местный язык я пусть и понимал, как и мог на нём отчасти говорить, но иероглифов на один квадратный метр было столько, что не будь у меня печатей Света и Регенерации, то голова бы закружилась точно.

Вдоль улиц и дорог тянулись сети проводов, таблички с указателями, рекламные щиты. На перекрёстках — толпы людей. Настоящее живое море, как в огромных столицах империй, где мне приходилась бывать в прошлой жизни. Кто-то из японцев спешил, чуть ли не бегом передвигаясь по тротуарам. Кто-то стоял, уткнувшись, словно живое умертвие, в экран телефона. Поток машин был в разы плотнее, чем в той же Москве. Множество такси, автобусов, частного транспорта.

Вечернее небо над городом почти не было видно — его заслоняли высокие здания и линии метро.

— Слишком маленький город. Слишком много людей. Мне не нравится, Урал лучше, — вслух произнёс я, на что получил понимающую улыбку Морозовой и очередной смех от Кутузова.

— Согласен с вами, Виктор Константинович, — царевич со мной был солидарен. — Но если говорить про меня, то Москва, а не Урал.

— Москва большая, — кивнул я. — Но там также слишком громко. Бетон, стекло и металл не заменят тишину леса.

— Это ты ещё в Санкт-Петербурге не бывал, — пожал плечами генерал. — Там, когда молодёжь заканчивает школу и отрывается перед поступлением в университеты, весь город лихорадит. Помню, как дочка уговорила меня приехать на этот праздник, так я чуть ли не задохнулся от запаха дезодорантов, что облаком накрыл культурную столицу. Но я с тобой соглашусь. Природа, рыбалка, тишина и вот это вот всё, гораздо лучше.

— В вашем возрасте, Александр Петрович, каждый мужчина до этого доходит, — с улыбкой уколола Морозова, на что Кутузов ухмыльнулся. — Виктор Константинович ещё юн, прощу простить за эти слова, ваша светлость, — чуть кивнула она мне и продолжила: — А мужчин в его возрасте обычно не заботит покой и тишина. А вот громкая музыка, алкоголь и юные девушки, очень даже.

— Хм, — нахмурился Святослав после её слов, посмотрел в окно машины, потом на меня, потом опять в окно, а следом на своих провожатых. В конце взгляд царевича сосредоточился на мне, а глаза его азартно блеснули. — А ведь, в свете грядущей помолвки это неплохая мысль, Мирослава Константиновна… Очень неплохая…