– Вы серьёзно? – наконец пробормотал, глядя на это. – Мистер, вы понимаете, что за идею не работаю, а исключительно за деньги?

Он промолчал. Только плечами пожал, будто оно само сюда пришло.

В ответ лишь ткнул в аппарат пальцем и лишь потом сказал:

– Вы вообще в курсе, что это, судя только по внешнему виду, будет стоить как корабль планетарного флота первого ранга?

И это не фигура речи. У США и у местного СССР, если вы не в курсе, есть реальные космические флоты. С большими пушками, так сказать, крейсерами, доками в орбитальных зонах. Вот такой вот флот, а не метафора, понимаете?

Шкаф продолжал молчать. Только взгляд стал чуть тяжелее. Видимо, слышал.

– С вас семьдесят тысяч, минимум. И не в кредит, а предоплатой, – добавил для разъяснения ситуации, приподняв бровь. – Плюс время, месяц, может два. Или больше, если выяснится, что внутри ещё хуже, чем снаружи.

Шкаф кивнул и просто приложил карточку к сканеру. Неожиданно, надо сказать. Даже не сразу как надо среагировал, но быстро исправился и накинул ещё пару десятков тысяч кредитов. Округлять не стал, постеснялся, но, судя по его реакции, зря. Он просто заплатил, а потом развернулся и вышел, всё так же молча, не взяв даже квитанции. Только запах гари остался и горелое пятно на столе.

А снова остался один, если не считать возникшего вопроса: "Что это было?!"

Точнее, вдвоём. Потому что книга по-прежнему лежала тут. И, клянусь, она будто смотрела на эту глыбу обугленного металла с каким-то… интересом. Не праздным, надо сказать.

Потом тяжело вздохнул, глядя на обугленную груду сложной и непонятной пока техники, будто ожидая, что она сейчас сама скажет: "Ладно, я пошутила, и вовсе не настолько и сгоревшая". Но она была на редкость серьёзна, даже когда молчала и воняла расплавленным металлом. Хорошо хоть было понятно, как обычно, что с ней нужно делать. И надо сказать, фронт работ пугал. Там только одной разборки….

– За такие деньги и комара в поле загоняю, – проворчал себе под нос и для начала лениво ткнул корпус отвёрткой. Металл лязгнул глухо, без особой отдачи. Всё выглядело так, будто оно уже умерло. Хотя если хорошо подумать… в этом мире даже мёртвое бывает с сюрпризом. А здесь простая понятная железка, так что нечего всякую ерунду придумывать.

Для начала просто отодвинул гримуар чуть в сторону – тот, к счастью, не возражал – и с тяжёлым вздохом приступил к разборке всерьёз. Прецизионные инструменты щёлкали, микрозонды пропищали, один даже перегорел, прикоснувшись к чему-то особенно нехорошему внутри.

А за окном погода испортилась. Густые, свинцовые тучи налезали на небо, как медленно смыкающиеся челюсти, предвещая, что впереди ничем хорошим не пахнет. Ветер подвывал меж стен, как будто и он знал – что-то грядёт.

***

Тем временем снаружи, через дорогу, в тёмном неприметном фургоне с нейтральными номерами, шкаф в майке забрался на пассажирское сиденье. Машина чуть просела от его массы. За рулём сидел худощавый мужчина в очках, с блеклой внешностью типичного администратора. Он не обернулся, просто спросил:

– Ну что, взял?

– А то ты не видишь, – буркнул шкаф, перекатывая плечами. – Правда, взял он за ремонт столько... Можно я его после просто вот этими руками удавлю?

Он приподнял ладони. Крупные, с короткими ногтями и толстыми пальцами – вполне подходящие для медленного и наглядного удушения.

Очкарик хмыкнул, не отрывая взгляда от дороги.

– Если он этот пространственный сейф отремонтирует – мы не просто отобьём затраты. Мы отобьём всё. И даже с лихвой. Включая проблемы с тем, как он попал к нам в руки.

Шкаф зевнул, глядя в заляпанное дождём окно.

– Ладно. Но если нет – ты за него объясняешь.

Машина рванула с места и растворилась в потоках грязного дождя, который начал литься с такой злостью, будто сам небесный механизм вышел из строя… и мастера у него не нашлось.

***

К вечеру эту хрень всё-таки удалось разобрать. Всё, что можно было очистить — очищено. Детали корпуса отложены в сторону – отмокать в химическом растворе. А всё, что внутри – аккуратно, методично, как хирург в операционной, разложено по полкам. Каждый модуль, каждая цепь, каждый обугленный кусок платы – сфотографированы под разными углами. Если вдруг мои знания подведут – чтобы хотя бы можно было это счастье собрать обратно. Или убедительно рассказать, что уже не собрать.

В мастерской пахло озоном, нагретым металлом и упрямством. Но сидеть тут дальше было бессмысленно. Тело – молодое, да, но устаёт оно вполне по-человечески. Всё же не сверхсущество. Просто уставший мастер на закате дня.

Закрыл мастерскую, проверил дважды, как обычно, и вышел на улицу. Сыро. Пахнет асфальтом и старым дождём, но сам дождь уже ушёл, оставив только рваные облака и странную тишину.

Шёл домой привычным маршрутом, без особых мыслей. Под аркой – той, что между заброшенной пиццерией и магазином, где никогда никого нет, – случилось неожиданное. И неприятное.