– Еще нет.

Незнакомый голос раздался за спиной. Я обернулась. От ели отделилась тень. Две тени. И к нам с Ладой шагнули двое. Молодая девушка с ясным взором, белым лицом и длинными волосами смоляного цвета. И Марьяна Богданова, барышня из купеческого сословия.

– Морена, - представила девушку Лада. – Моя дочь.

Богиня зимы, судьбы и смерти. Логично. И даже чуточку понятнее, отчего Лада вмешалась в судьбу Марьяны и Василисы.

Марьяна смотрела на меня равнодушно. И, кажется, уже ничего не помнила о наших встречах после ее смерти.

– Благодарю тебя, Марианна.

Морена повторила слова Лады. И тоже поклонилась мне. А я опять перестала что-либо понимать.

Эта отчего благодарит? Разве мать и дочь не противостояли друг другу?

– Нет, - ответила Морена. – Цели у нас разные, но близкие по смыслу. А благодарю я за то, что ты помогла изгнать беса из мира Яви. И поэтому у тебя будет шанс.

Шанс выжить? Сомнительно. Марьяна здесь не просто так. Если Морена до сих пор не позволила ей уйти в мир Нави, значит…

И тело, что лежит в хрустальном гробу… Влад рассказывал…

Тело принадлежит Марьяне. А я уже не нужна.

– Ты права. Тело одно, а вас двое. – Морена улыбнулась. – Я не могу вернуть жизнь обеим. И несправедливо отдавать тело одной из вас. Пусть будет так. Вернется та, кого позовет муж.

– Влад? – спросила я. И обрадовалась: - Он жив?!

– Жив, - сказала Лада.

Я заплакала. И слезы обжигали лицо. Я это чувствовала. Как и холод, внезапно пробравший меня до костей. И боль. Но иную. Не ту, что корежила кости и мышцы, отнимая жизнь. Теперь болело в груди.

– Спасибо, - повторяла я, всхлипывая. – Спасибо…

– Ты уверена, что он позовет тебя? – поинтересовалась Лада.

– Нет. Не знаю. Неважно. – Я вытерла щеки и шмыгнула носом. – Я рада, что он жив.

Морена закатила глаза.

– Ты же видишь, как они связаны! – воскликнула Лада.

– Вижу, - согласилась Морена. – Если они так связаны, вовсе не о чем беспокоиться. Я и так впервые даю яблоко не сыну[1].

На ее ладони, и правда, появилось яблоко. Молодильное? Мне оно напомнило о яблоке раздора, приведшем к Троянской войне. И Владу придется стать Парисом, присудить яблоко прекраснейшей.

И почему боги так любят играть жизнями людей?

– Пусть возвращается Марьяна, - сказала я. – Так будет правильно. Это ее мир, ее жизнь. И муж, и ребенок тоже ее.

– Дура, - вздохнула Лада.

– Дура, - согласилась Морена.

А я с ними согласилась. Не из благих побуждений я уступала место Марьяне. Как Влад может позвать? По имени, разумеется. И как он ко мне обращается? Марьяна. А я Марианна. Вот и получается, что вся эта игра – фикция. Если уступить место той, кто обязательно выиграет, то проигрыш будет не столь обидным.

– Нет. – Марьяна вдруг шагнула вперед, остановилась передо мной. – Не надо. Ты должна вернуться. Он тебя любит.

– А дочь? – спросила я.

И почувствовала, как пересохло во рту.

– Мое время ушло. – Марьяна взяла меня за руку. – Мою дочь спасла твоя любовь. А еще… ты – это я. И наоборот. Пусть так и будет.

И мне показалось, что все происходящее – видение, сон. Или даже игры разума. Мне хотелось вернуться в тело Марьяны Богдановой. И я придумывала «оправдания». Будто душа настоящей Марьяны не ушла за реку Смородину. Будто Влад должен выбрать меня, потому что я достойна его любви.

Налетел ветер. Поднял в воздух горсть сухих листьев. Бросил их мне в лицо. Я зажмурилась… и услышала голос Влада.

[1] В одном из мифов Морена дает волшебные яблоки сыну Богумиру, чтобы продлить ему жизнь.

Глава 52

в которой Владиславу дарят чудо

Влад

В каменоломне, где когда-то добывали известняк, стоял хрустальный гроб. В нем лежала Марьяна. Все еще как живая, спящая беспробудным сном.

Влад стоял рядом с гробом и не сводил взгляда с лица жены. Сквозь хрусталь черты его выглядели размытыми, и это злило. Хотелось сдвинуть крышку гроба, чтобы ничто не мешало смотреть на Марьяну. Смотреть и запоминать.

Если открыть гроб, тело начнет разлагаться. Так Владу сказали. И решение о похоронах должен принять он, как муж.

После схватки с бесом Влад трое суток провалялся в беспамятстве. И еще неделю его не выпускали из постели, пока восстанавливались разрушенные энергетические каналы. Влад и не смог бы встать. Он и рукой пошевелить не мог. И большую часть времени спал. А когда открывал глаза, видел у постели отца. Или матушку. Или старшего брата. И единокровные приходили – и Александр, и Алексей. Каждый делился силой. Без нее Влад до сих пор валялся бы, как беспомощная кукла. Или даже умер бы.