Афанасий ушел с подносом, но вскоре вернулся.

– Что-то случилось? – встревожилась я.

– Нет. Владияр Николаевич велел спросить, можно ли Мите мороженого. Там на улице сейчас тележка. Он хочет угостить.

– Афанасий, это не перебор? – спросила я, опускаясь на табурет.

– Да что ты, Ульяна, - забеспокоился Афанасий. – Я так рад, что хозяин вновь стал похож на человека, а не на тень. Он же ожил, буквально ожил, как только вы появились в доме. Спасибо, что ты согласилась отпустить Митю в город. Я, право, сам не ожидал…

– Митя его забавляет, верно? – произнесла я с горечью. – Как щенок? Как зверушка?

– Да что ты такое говоришь!

– А то и говорю. Я его… веселю. Митя – тоже. Но я взрослый человек, я понимаю… знаю свое место. А что почувствует ребенок, когда Владияр Николаевич наиграется и забудет о нем? Мне придется объяснять малышу, что взрослый дядя…

– Замолчи, - велел Афанасий, перебивая. – Или, хотя бы, говори тише, ты кричишь.

И верно, я разнервничалась и разошлась, позабыв о том, что меня могут услышать.

– Владияр Николаевич не такой человек, - сказал Афанасий, так и не дождавшись от меня продолжения. – Скажу ему, что ты против мороженого.

Я в сердцах швырнула на стол полотенце, что мяла в руках.

– Не против, - буркнула я. – Митя любит шоколадное.

Не такой, а какой? Какой он человек, этот Владияр Николаевич? Каким он был до несчастного случая? Каким стал после? Почему я об этом думаю? Ведь решила же искать другое место, чтобы не зависеть от его капризов. Но во что может вылиться его интерес к моему сыну?

Я отправила противень с капустными и картофельными котлетами в духовой шкаф, когда в окно кухни ударил мелкий камушек.

– Митька! – рассердилась я.

Однако возле крыльца я обнаружила Владияра Николаевича.

– Прошу прощения, - улыбнулся он. – Не знал, как иначе позвать. Не кричать же на весь сад.

– Послали бы Афанасия или Митю, - проворчала я. – Что-то случилось? Вам что-нибудь нужно?

– Не случилось. Вот. – Он протянул мне что-то, завернутое в салфетку.

– Это что? – нахмурилась я.

– Да так, ерунда. Я просил Афанасия отнести, но он сказал, если я угощаю, то должен отдать сам. Ты бери, а то оно тает.

Мороженое. Земляничный шарик, зажатый между двумя вафельными кружками.

– С-спасибо… - выдавила я, совершенно растерявшись.

И как на это реагировать?

– Ульяна, я ребенка не обижу, - произнес Владияр Николаевич серьезно и, развернув коляску, поехал прочь.

Может, оно и так. Не обидит. Хотелось бы верить, что и не отберет. Даже думать об этом страшно.

Я лизнула мороженое и зажмурилась от удовольствия. Как давно я его не ела! А ведь Владияр Николаевич и со вкусом не ошибся, я всегда любила землянику.

Наблюдениями своими Владияр с Афанасием не делился. И не потому, что не доверял. Просто смысла в том никакого не видел.

Ульяна Афанасию нравится. Так зачем же пугать его тем, что никакая она не крестьянка? А то и вовсе… княжна или боярышня.

И не в «породе» дело. Не в молочно-белом цвете кожи, не в утонченных чертах лица, пусть и поплывших от лишнего жирка. Манерам и этикету можно и мартышку научить, но от этого она человеком не станет.

Так и простолюдинка не станет барышней, если не родилась ею. Разве что при подмене, если не знает о своем происхождении.

Однако Ульяна утверждала, что была приживалкой в купеческом доме. И быть такого не могло, чтобы хозяева не напоминали ей о том, что она сирота, и в доме их находится из милости. Даже если очень хорошо относились, о происхождении Ульяне забыть не позволили бы.

Так вот нет в ней этого… лебезения. Услужливости, заискивания. Ульяна смотрела на Владияра, как на равного. И заставляла себя сдерживаться, но гордость свою топтать не позволяла.

Скорее всего, из дома барышню выгнали, когда она забеременела. Случалось такое… нередко. И чаще всего семья позор скрывала, а от ребенка избавлялась. И за то, что Ульяна не бросила сына, Владияр ее уважал.

В том, чтобы вывести ее на чистую воду, тоже нет никакого смысла. Зачем? Мальчику уже три года. Отца его Ульяна не ищет, зла не держит. И семью, что от нее отказалась, она оставила в прошлом. Разве что любопытство грызло. Хотелось удостовериться, что прав.

Потому Владияр и решил расспросить Митю. А чтобы малыша разговорить, с ним надо подружиться. И кто ж знал, что Митя его… очарует?