Очень логично, но совсем не тот уровень, который должен был ожидать финального боя между магом и чудовищными насекомыми-поработителями. Рио был бы очень недоволен. Возможно, он бы даже пришёл в негодование.

Удар, совершенно шаблонный, «стандартный», иначе не скажешь. Кистомеи бьет снизу вверх, под углом, пытаясь пробить меня насквозь также, как убил Андерса и пару десятков людей до него. Небольшой доворот корпуса и пинок, более напоминающий хай-кик — идеальная контрмера, выполненная в нужный момент. Она отшвыривает стокилограммовое насекомое вглубь ангара, вынуждая смачно шмякнуться в стену, а затем сползти по ней вниз, под хруст хитина и ломкое стрекотание.

Урон, смертельный для абсолютного большинства живых организмов, но не в этом случае. У этих кистомеи вместо глистов — лимфонаполненные щупальца, заменяющие им мышцы, кровоснабжение и демоны знают, что еще. Они буквально могут играть своими внутренними органами в «пятнашки», симулируя из собственной плоти любую эрзац-замену за секунды. Тварь еще не успела распластаться по полу, как уже наполовину вернула себе боеготовность.

Только это была не та тварь, что мне нужна.

Отход в сторону, стоивший мне почти порванных связок, уберегает меня от молниеносного выстрела двумя клешнями второго оппонента. Тот, вместо того чтобы продолжить атаку, мощно отталкивается хвостом, разрывая дистанцию чуть ли не на пол ангара, а затем выдает длинное стрекотание.

— Вы их видите, Кирью-сан, — тут же заявляют динамики голосом Корабля, — Как это возможно? Вы используете Ки?

— Нет, я просто его ощущаю.

— Предупреждаю, — после короткой заминки сообщает инопланетный компьютер, — Если я увижу, что «воины» находятся в серьезной опасности, то бомба у вас на спине детонирует. После этого, я осуществлю акцию возмездия против тех, к кому вы испытываете эмоциональную привязанность!

Если бы Горо Кирью с его понятиями чести услышал бы такое, то, возможно, умер бы на месте. А вот Рио бы разразился настоящим потоком ругательств. Я же просто киваю.

Это предупреждение — оно предсказуемо.

Стрекот, за ним следует целая череда атак, молниеносных, неожиданных, мощных. Ударные клешни двух «воинов» мелькают, пытаясь поразить постоянно отступающего и уворачивающегося меня. Не просто так, на втором «выстреле» я ловлю чуть более медленную конечность уже помятой твари, а затем проворачиваю запястье, заставляя этого сухопутного рака грянуться спиной об пол. Не травматично, но показательно. Сказал бы, что унизительно, но на такие эмоции кистомеи не способны.

Следующая череда атак еще серьезнее. Тварь, фильтровавшая ранее наши совместные идеи, догадывается, что я занимаюсь методичным ослаблением её собрата, целенаправленно контратакуя тратящего внутренний ресурс кистомеи. Это побудило его начать атаковать куда энергичнее, пытаться достать меня с воздуха, даже попросту сбить с ног телом, выстреливая им с помощью хвоста. Я невозмутимо уворачивался, продолжая насиловать собственное тело. Насекомые были быстры и неутомимы, предсказуемость их поведения в бою лишь частично помогала мне избегать опасных ударов. Десяток секунд, и они вновь отпрыгивают под стрекотание, раздавшееся из динамиков. Я стою, тяжело дыша, в окровавленной и частично разодранной одежде. Они используют кромки своего хитинового корпуса как оружие…

Стрекот от нужной мне твари, раздавшийся в ответ на запрос Корабля, громкий и короткий. Как приказ. Расшифровывать тут нечего, Корабль, как и Томас Андерс — скомпрометирован. «Воин» выше. Идеология, поставленная выше интеллекта.

Новая сшибка, почти молниеносная, оставляет меня с торчащей в бедре ножкой насекомого, одной из тех, на которых они перемещаются по горизонтальной поверхности, и новым «стеканием по стенке» уже помятой твари, двигающейся почти в два раза медленнее своего целого собрата. Последнего я запускаю в скольжение, вынуждая обвиться вокруг одной из опор, на которых стоит один из их транспортов.

— Кирью-сан! Я вынужден требовать от вас прекратить сопротивление! — не выдерживает Корабль, вызывая короткий яростный стрекот «воина», уже стоящего на ногах, — Иначе я буду вынужден применить меры, о которых говорил ранее!

Вздыхаю, распрямляясь и опуская руки.

— Как скажете, я прекращаю сопротивление.

Короткий ответ. Резкий. Быстрый. Ломающий все алгоритмы и шаблоны Корабля. Тот не просто в замешательстве, а в панике, его аналитические центры должны плакать сейчас кровавыми слезами, но он ничего не может сделать. Компьютер, лишенный права решать, с обрезанной инициативой, закованный не только в догматы, но и в ограничения «воина».

Воина? Нет. Дрона. Осиротевшего боевого дрона, действующего вне роя. Без королев, инженеров, без внятного руководства. Одинокого. Погруженного в абсолютно чужеродную среду, которая отравила не только низших человекообразных слуг, но и компьютер, управляющий кораблем. Он цел, его ресурс полон, но задача не завершена, машина настаивает, что продолжать опасно. Однако, машина уже испорчена, она может ошибаться…

Тем не менее, дилемма недостаточно острая, чтобы вызвать серьезный внутренний конфликт. Нужно лишь ликвидировать одну особь. Они сделают это вдвоем, ровно так, как и начали это испытание. Почему? Потому что они оба «воины», они равны. Если он, задержавшийся, успеет к своему израненному собрату с выработанным ресурсом, уже почти занявшему позицию для прыжка. Жертва, кстати, начала двигаться, так что он успевает…