Мысль об оставленных закрытыми в “гробнице” и оставшихся незамеченными хозяевами положения Металлами Тее и Платине, уверена, не отпускала в эти секунды ни одну меня.

На платформе необычного судна не оказалось ни руля управления, ни его подобия. Зато на самом носу платформы располагались странные углубления, оформленные в форме стоп пары ног, встав на которые Джодок, чуть наклонив туловище вперёд, с детской лёгкостью привёл плавательное средство в движение. Защитных стен и даже стёкол не было – так что ветер обдувал со всех сторон, – но я заметила похожие выемки для ног по периметру всей платформы: судя по звуку, исходящему от стойки Джодока, наступая на эти выемки, ноги пассажира подвергаются электромагнитному удержанию или чему-то наподобие… Мы не люди – в страховке устойчивости не нуждаемся, – так что наступать не пойми во что не стали, осознанно заняв свободные места подле непонятных нам углублений.

К берегу мы приближались на гораздо более стремительной скорости, нежели той, с которой наши провожатые направлялись к нам: очевидно, наши новые знакомые – как минимум Джодок, – спешили вернуться на свою территорию, не беспочвенно придающую им большую уверенность в своих силах. Из-за ветра длинные волосы Теоны и мои сильно разметались, как и плащ Борея, который на протяжении всей дороги развевался так сильно, что полностью оголял рельефный торс хмурого гиганта: это каменное тело выдавало в своём обладателе не молодого парня, а взрослого мужчину.

На финише судно, вместо того, чтобы остановиться на воде, на два метра продвинулось вглубь песчаного берега, чем приятно удивило: подобной техники в Евразии я не встречала даже среди останков гениального и навсегда утерянного двадцать первого века. Интересно, является ли это изобретение продуктом Павшего Мира, или же его создали после Падения Мира? Ответ на этот вопрос может помочь пониманию того, на каком уровне развития находится этот континент…

Мы не стали сходить на берег по трапу вслед за галантными “дредами”: вместо этого, по примеру неотёсанного Борея, грубо спрыгнули с платформы прямо в мягкий жёлтый песок. На берегу оказалось резко теплее, чем в океане, и предсказуемо комфортнее…

Стоило нам ступить на устойчивую землю, как в лесу напротив сразу же начали зажигаться живые огни. Они появлялись стремительной цепочкой, освещая собой странную растительность – подобные деревья в Европе не произрастают, быть может, так выглядят джунгли? – и наконец достигли берега… Как только первые береговые, высокие факелы, воткнутые в песок, зажглись, мы сразу заметили их: компанию Металлов. В том, что перед нами на границе леса возникли именно Металлы, не приходилось сомневаться: их сердца стучали не по-человечески и они явили себя неожиданно, на металлической скорости. Стоило им показать себя, как внутри меня всё сразу же напряглось: теперь нас меньшинство. Нас, без учёта спящих Теи и Платины, и пропавших без вести Золота с Франций, всего шестеро, а их… Одиннадцать! И это может быть не конец… Вдруг здесь весь континент заселён исключительно Металлами? Вот ведь… Засада.

Борей, проигнорировав всякое гостеприимство и уж точно дружелюбие, исчез в лесу прежде, чем Джодок и Рагнхильд успели довести нас до встречающей компании. Приближаясь я машинально изучала новые лица, которые оказались крайне неординарны и даже занимательны.

Первый огненный факел выхватывал из темноты большого, как Беорегард, лысого громилу, похоже, такого же молчаливого, как Борей: кроме одного “приятно познакомиться” он так больше ничего и не вымолвил, и мощные руки держал в закрывающейся позе – скрещёнными на груди. Но его выделяли не столько габариты – всё же как минимум один его друг крупнее его, что мы уже знаем, – и не бритоголовость, сколько металлическая сеть трещин на мощном бицепсе правой руки и суровом лбу – чуть выше правого виска, выше харизматично очерченной брови. Это была не татуировка. Скорее всего, результат жестокого ранения… Интересно, кто такого гиганта мог так красочно “приложить”? Ответ на поверхности: гигант не меньшей мощи, как минимум…

Джодок и Рагнхильд, как предводители, начали представлять нам свою то ли компанию, то ли семью, и первым представили как раз этого лысого:

– Багтасар, с превеликой честью представляю тебе нашего почтенного гостя Беорегарда и его металлическую семью, – Джодок улыбнулся, но ни Багтасар, ни Беорегард не разделили его радостного настроя. Вместо этого они молча и коротко пожали руки. Я не сомневалась в том, что каждый из них за три секунды продлившегося рукопожатия считал информацию друг с друга.

– Приятно познакомиться, – только и выдал бритоголовый грудным басом.

– Взаимно, – в ответ пробасил Беорегард.

– А это наша Сольвейг, – Джодок указал на стоящую рядом с Багтасаром, очень бледную и худую девушку лет четырнадцати, с болотно-зелёными волосами, подстриженными под каре с рваными концами…

Сольвейг прищурила свои большие тёмные глаза, неоднозначно заулыбалась, оголив верхние клыки, и вместо того, чтобы жать руки, помахала нам почти прозрачной ладошкой – её тонкие пальчики украшал необычайно длинный и заострённый маникюр всё того же тёмно-зелёного оттенка… Я считала её сердцебиение: оно оказалось быстрее, чем у остальных, но всё равно недостаточно быстрым, как для человека. Девчонка, несомненно, тоже Металл… Такая молоденькая. Прежде нам не приходилось встречать Металлов в столь юном теле.

– А это наши дорогие Тофа и Отталия, – с этими словами Джодок указал на двух интересных женщин лет тридцати пяти. Обе ростом не достигают и метра семидесяти, весом – не меньше девяноста, а может, и под сто килограмм.

Багтасар одет в обыкновенную рубашку и брюки, а Сольвейг в какое-то по-готически рваное чёрное платьице с зелёными лентами, но Тофа и Отталия одеты в ином стиле – словно древнегреческие девы: белоснежные платья длинной до самых щиколоток, с вышитыми золотом поясами и воротами с искусными узорами. Чёрные волосы Тофы густыми и ровными косами уложены на голове, чёрные глаза элегантно подведены чёрной краской, губы накрашены чёрной помадой, кожа оттенка бронзового загара… Кожа Отталии заметно светлее, чёрные волосы не такие густые и уложены в гладко собранный на голове пучок, узкий разрез глаз откровенно указывает на азиатскую расу. Рост и вес этих двух женщин выдаёт в них схожесть, но в остальном – даже в своих аурах, – они словно “чужие родные”.