— Командир? — спрашивает один из них.

— Действуем.

Плохо, очень плохо.

Фигуры расходятся веером с явным намерением меня окружить. Да, они занимают удобные позиции — куда им спешить? Мысль отступить к стене я отбрасываю — топтание по двору в конечном счете мне ничего не даст.

Я сжимаю кулак, шар света гаснет — мне не нужно видеть фигуры, достаточно чувствовать их передвижение. Кто из них самый опасный? Я не уверена, что командир. Может, тот, у кого в руках круглый предмет? Почему бы…

Еще чуть-чуть — и будет слишком поздно, нутром чувствую. Я бью молнией, но не по людям, а в шар.

Раздается треск, вскрик.

Командир отряда направляет на подчиненного порыв ветра.

Так это был глиняный сосуд с отравой?

Мужчина падает, но я не успеваю порадоваться, что у меня на одного врага стало меньше. Командир отряда закручивает поток воздуха и направляет на меня. Он не пытался спасти подчиненного — он пытается добраться до меня.

И щит не поможет. Хотя заклинание будет разрушено, напитанный отравой воздух все равно окутает меня. Я задерживаю дыхание и судорожно вспоминаю, как вызвать ветер, но в голове, как нарочно, пусто.

Внезапно ветер рождается без моего усилия. Мощный поток воздуха разделяется на пять рукавов.

— Командир!

Из пяти трое успевают закрыться, и падают двое, во мраке раздается тихий смешок. Я глотаю воздух — надеюсь, всю гадость уже унесло.

— Командир!

— В атаку! — Его окутывает зеленовато-синее свечение, и он бросается ко мне.

Не знаю, что за технику он использует.

Демон возникает рядом с ним и наносит бесхитростный удар в челюсть. Командир отряда падает как срубленный.

Остаются двое.

Не сговариваясь, они бросаются прочь, но мой демон оказывается быстрее и достает их ударами черных молний.

— Ваш дом в безопасности, госпожа, но я не могу знать, есть ли кто-нибудь снаружи.

— Прекрасная работа, Шаоян, — хвалю я. Если он рассчитывает, что я отменю запрет покидать территорию, то он ошибается.

Пожалуй, в качестве жеста доброй воли я не буду напоминать про трактат «О добродетели почтения к старшему». В конце концов, мне еще нужна его помощь, чтобы разобраться с… пленниками. Во-первых, они в любой момент могут очнуться. Во-вторых, я очень слабо понимаю, что с ними делать. Устраивать в своем доме каземат? Кормить пленных, поить… кажется бесперспективным. Но какие альтернативы? Отпустить, чтобы они предприняли новую попытку? Принять решение о… казни? Вероятно, именно это самый разумный выбор, но я к нему не готова.

Демон как будто чувствует мою неуверенность, прищуривается с понимающей усмешкой:

— Вы меня хвалите, госпожа. — Он складывает руки перед грудью и кланяется.

— Ты знаешь, чем они потравились, Шаоян? — Похоже на быстродействующее снотворное.

— Очевидно, «Дыханием спящей орхидеи», госпожа. Черный цветок растет в Золотых топях, его легко встретить, но трудно собрать. Когда я думаю, сколько заклинателей стали питанием для его корней, сердце радуется.

— Цветок настолько опасен? — Что я о нем знаю?

— О нет, но главы сект не слишком заботятся о младших учениках, а глупые дети ошибаются, вдыхают сладкий аромат и засыпают навсегда.

— Значит, меня хотели похитить.

Или все-таки обокрасть?

Мог дядя дать слугам снотворное? Слишком смело они себя вели.

Я замечаю, что командир ворочается. То ли череп у него крепкий, то ли удар у демона был щадящий. Мужчина явно начинает приходить в себя.

— О, вы популярны, госпожа.

— Что ты имеешь в виду?

— Только что незваные гости вошли на передний двор, — широко улыбается Шаоян.

Остатки группы или дядины посланцы?

Без моей просьбы Шаоян бросает на командира энергетическую сеть, точно такой же сетью накрывает спящих членов отряда, а сам вдруг растворяется в тенях. Благодаря связи я улавливаю, что он по-прежнему рядом, но ни увидеть его, ни почувствовать не могу.

М-да.

Прятаться я не буду, сажусь на край сундука.

В этот раз появляются только четверо. И одеты не в черное, а просто в темное. Нижнюю половину лиц скрывают платки. Совсем не похоже на одежду профессионалов.

Думаю, я не ошибусь, если предположу, что они от дядюшки. На крестьян не похожи — слишком уж хорошая одежда, не тряпье. Гораздо красноречивее их движения, чувствуется военная выправка. Если у папы есть боевой отряд, то почему бы такому же отряду не быть у дяди?

— Кто здесь? — Мне их появление на руку. Или нет?

Мысли разбегаются, но слово уже сказано.

Фигуры останавливаются.

Неужели нападут? Я вновь разжигаю ци, и двор наполняется тусклым сиянием. Издали, если кто-то из деревенских не спит, наверное, примут за явление призрака, который снова напоминает о себе невнятным бормотанием. Я пропускаю мимо ушей, сейчас меня интересуют только незваные гости.