— Удобно? — спросил я, заметив, как она массирует виски.

— Да, спасибо, — ответила она. — Здесь приятная прохлада, голова меньше болит.

Свет погас, и на экране появились первые кадры. История Форреста Гампа разворачивалась неспешно, позволяя зрителям проникнуться атмосферой американского Юга и судьбой необычного героя.

Том Хэнкс играл потрясающе. Его Форрест был одновременно наивным и мудрым, простодушным и глубоким. Фильм умело балансировал между комедией и драмой, заставляя то смеяться, то сопереживать.

Я периодически поглядывал на Беатрис. Она явно наслаждалась фильмом, но время от времени прикрывала глаза или слегка откидывалась на спинку кресла. В особенно ярких сценах она щурилась — свет с экрана, видимо, усиливал головную боль.

— «Жизнь как коробка шоколада, никогда не знаешь, что попадется», — прошептала Беатрис во время знаменитой сцены.

— Мудрые слова, — тихо ответил я. — Хотя иногда хочется больше определенности.

— Да, — согласилась она. — Особенно когда не знаешь, что происходит с твоим собственным телом.

Фильм продолжался, погружая нас в эпические события американской истории глазами простого человека. Сцены войны во Вьетнаме были особенно впечатляющими, но я заметил, что Беатрис закрыла глаза во время самых интенсивных моментов.

— Все в порядке? — шепнул я.

— Просто слишком громко, — ответила она. — Звуки отдают в голове.

Я осторожно взял ее за руку, и она благодарно сжала мои пальцы. Ее ладонь была влажной от пота, несмотря на прохладу в зале.

Во время эмоциональной сцены прощания Форреста с Дженни Беатрис тихо всхлипнула. Не только от переживаний за героев — я чувствовал, что она вообще была на грани эмоционального истощения.

— Красивая сцена, — прошептала она. — Хэнкс умеет передать такую глубину чувств.

— Он действительно талантлив, — согласился я, не отпуская ее руки.

К финалу фильма Беатрис заметно расслабилась. История Форреста подходила к концу, оставляя зрителей с множеством мыслей о жизни, судьбе и человеческих отношениях.

— Потрясающий фильм, — сказала она, когда включили свет. — Спасибо, что пригласил. Я давно так не расслаблялась.

— Спасибо, что согласилась, — ответил я. — Как голова?

— Намного лучше, — улыбнулась Беатрис. — Кажется, мне просто нужно было отвлечься от всех проблем.

Мы вышли из кинотеатра и медленно пошли по вечерним улицам. Октябрьский воздух был прохладным, и Беатрис поежилась.

— Холодно? — спросил я, готовый предложить свой пуловер.

— Немного, но это приятная прохлада, — ответила она. — После душного кинозала хорошо подышать свежим воздухом.

— Хочешь прогуляться до парка? — предложил я. — Там есть красивый фонтан, и не так много народу.

— С удовольствием, — согласилась Беатрис.

Мы дошли до небольшого парка и присели на скамейку рядом с фонтаном. Вода журчала мелодично, создавая спокойную атмосферу. Беатрис откинулась на спинку скамейки и закрыла глаза.

— Как хорошо, — прошептала она. — Звук воды успокаивает.

— Тебе действительно лучше? — спросил я, изучая ее лицо. Цвет постепенно возвращался, а напряжение в чертах ослабевало.

— Да, — кивнула она, открывая глаза. — С тобой я чувствую себя... безопасно. Словно можно не думать о проблемах.

— Беатрис, — начал я осторожно, — знаешь, можешь называть меня просто Питер. А как... как правильно к тебе обращаться? Беатрис довольно формально звучит для таких вечеров.

Она улыбнулась — первая по-настоящему счастливая улыбка за весь вечер.

— Друзья называют меня Трис, — сказала она. — Если хочешь, можешь тоже.

— Трис, — повторил я, пробуя имя на вкус. — Мне нравится. Звучит... ближе.

— Да, — согласилась она. — Беатрис — это для университета и официальных мероприятий. А Трис — для людей, которые мне дороги.

Мы еще немного посидели в парке, наслаждаясь тишиной и журчанием фонтана. Трис заметно расслабилась, головная боль, видимо, отступила. Она рассказывала о своих планах на будущее, о мечтах стать исследователем, о том, как важно найти свое призвание в жизни.