Поэтому необходимо ввести навык работы тройками. Это когда один берёт на штык удар клинка противника, а в это время рядом с ним есть тот, который заколет вражеского негодяя. Локально создать небольшое, но численное преимущество перед врагом — это то, что позволит добиваться намного лучшего результата и страховать друг друга — значит и победить, и выжить. Это же и возможность уничтожить любого мастера шпаги или сабли.

Пока так. Хотя я очень рассчитывал на то, что у меня получится создать ещё и диверсионный отряд. На мой взгляд, взгляд человека, заканчивавшего войну разведчиком, по сути, выполнявшего эту роль и после Великой Победы в немалом количестве локальных войн, именно диверсионная работа может при малых усилиях создать большие сложности врагу, а как максимум — даже войны выигрывать.

Взорвать склад противника, лишая его ресурса, ослабить командный пункт или даже его уничтожить — всё это может такая группа. За примером далеко ходить не надо. Золото Лещинского и взорванный фрегат французов — вот результат такой работы.

Более того, я почти уверен, что моя задумка способна воплотиться в жизнь без особых надрывов, лишь только посредством целенаправленной работы. Некоторых солдат не нужно будет даже ломать, чтобы натаскать на подобную диверсионную деятельность. Конечно, из бывшего когда-то крестьянина, которого обучили военному делу, прежде всего, линейной тактике и построению, такой боец не получится. Такому рекруту вбивают в подкорку последовательность действий, и он становится лишь частью большого механизма, от работы которого и зависит успех на поле боя.

А мне нужны инициатива, собственное мышление, личностные характеристики и способность принимать решения. А порой даже образование и знание иностранных языков.

Но в этом отношении мне подфартило. В Измайловский полк в качестве рядового состава набирались не мужики от сохи, а малоросские почти что казаки, почти что шляхтичи. Как тот Фролов, у которого была дедовская «шабля». Он не мог доказать, что шляхтич, но с детства знал, что он, Фрол — гордый потомок славного воителя. А это совсем иное мышление, это формирование воинского духа, навыков «шабельного» боя.

Так что я вполне мог рассчитывать на то, что, если соберу таких вот, вроде бы как, казаков, но, скорее, гайдуков, в отряд, то получится весьма грозная высокомобильная, способная решать многие задачи команда.

Но работы много, очень много… Что и показывает картинка во дворе полковой канцелярии, где была площадка — без какого-либо оборудования, но хотя бы ровная.

— Бичуг, твою в дышло! Не видишь, что у него голова открыта, а у тебя правая рука свободная? Отчего не бьёшь? — я бегал по относительно небольшому двору, указывая на ошибки своих бойцов.

Пока у меня со всеми потерями в распоряжении имеется лишь одиннадцать человек. Но должна быть, как у капитана, полноценная рота. Надеюсь, что мне её дадут. Должны дать.

— Фролов, ну-ка бей не в полную силу! Забьешь же Егорьева! — я вовремя остановил болевой прием, а то спарринг-партнер Фролова уже бледнел.

Перед отъездом я имел разговор с Юрием Фёдоровичем Лесли, когда просил его передать в моё подчинение некоторых бойцов, которых заприметил во время операции по захвату золота Лещинского. Например, мне очень понравилось, как действовал фурьер Никифоров. Грамотно действовал, инициативно, собрано и решительно.

Я ещё не знаю, как происходит вообще-то комплектование Измайловского полка, могу ли я на это повлиять, однако хотелось бы иметь возможность самому отбирать состав моей роты. Наверное, вполне было бы достаточно подойти к непосредственному командиру с этим вопросом, но это если бы кто-то из них присутствовал в Петербурге.

К тому же Густаву Бирону пойти, как-то задобрить, может быть, хорошим вином или подарить одну из моих трофейных шпаг, ну и попросить об услуге. Уверен, что подобный подход действенен во все времена в нашем благословенном Отечестве, к превеликому моему сожалению. И можно было бы не плодить мздоимство, хотя бы мне, но… Нельзя такие ресурсы не использовать, чтобы получать больше возможности.

Да, вино и… флаг с французского фрегата. Его реплику! Белое полотно. Такие флаги можно вообще продавать на сувениры. Только ровно нарезать простыней. Не могу до сих пор отойти… Надо же — просто белый флаг на корабле!

— На сей час хватит! — заканчивал я тренировку. — Сержант Кашин, Подойдите ко мне!

Солдаты как стояли, так и рухнули на пыльную траву — то, что от нее осталось после нас.

— Отставить лежать пластом! Встать! Ходить и глубоко дышать! — приказывал я, когда увидел, как все полегли.

— Ваше высокоблагородие! — сказал, подойдя ко мне, Кашин и лихо пристукнул каблуками.

— Сержант, у меня есть к вам разговор!

Может быть, в боевой обстановке я и общался с Иваном Кашиным без официоза, но среди солдат он авторитет, потому теперь я старался всё-таки этот авторитет своего заместителя поддерживать.

Хорошо, чтобы мне ещё дали в роту нормальных офицеров, чтобы сработались. Все же с Кашиным уже есть взаимопонимание. Хотя была вероятность, что его повысят. Впрочем, повышение сопряжено с дарованием личного дворянства, а это серьезный шаг, на который вряд ли охотно пойдет командование. Потому всё осталось как есть.