Лайя всё ещё стояла рядом, но уже не нападала. Хотя, судя по её лицу, рука чесалась.

– Чего ты добиваешься? – тихо спросил её, глядя в её глаза. – Что тебе надо от меня? Контроль? Или просто злишься, что пошёл вразнос? Хотя с таким заказом, не удивительно.

– Мне надо, чтобы ты остался в живых, – ответила без пафоса. Просто, как будто говорила "чай не забудь выпить". – А это, – она кивнула в сторону пустой бутылки, валяющейся у ног, – путь туда, куда я потом не смогу тебя вытащить.

– Да ладно тебе, – попытался усмехнуться, но в голосе остался только песок. –Не каждый же день вот так. Просто… сорвало крышу. Перегруз. Сфера, воспоминания, вся эта… хрень.

Она не ответила сразу. Взяла мою руку – неожиданно мягко – и положила себе на грудь. Не чтобы провоцировать, нет. Просто, чтобы почувствовал – сердце бьётся ровно. Без страха. Без злобы.

– Я не твоя няня, Костас. И не твой поводырь. А тот, кто приходит, когда ты не справляешься сам. И знаешь, что самое обидное? Ты справился бы. Просто решил, что не хочешь.

Вот тут было больно. Потому что она попала. В самую суть. Я действительно не хотел справляться. Хотел забыться. Уйти в вату. Сфера утихла, ответов не дала, только выжгла мне память и подсунула вместо воспоминаний – боль. А потом всё стихло. И вот в этой пустоте, когда не осталось даже злости – и рухнул.

– Ты хочешь, чтобы остался собой, – проговорил медленно. – Но увы, не ведаю, кто это – "собой". Кто-то, кто когда-то был кем-то. Или тот, кто вот сейчас в мастерской, с похмельем и полным штопором в голове.

Лайя ничего не сказала. Просто забрала мою ладонь, прижала к своей щеке и выдохнула. Её волосы пахли холодной мятой. Или просто себе придумал. Уже не понять.

– Остальные уйдут. Они уже всё поняли, – произнесла она, поворачиваясь к остальным.

– Девушки, выйдите, приказал всем присутствующим. Ну, кроме Лайи.

Они не спорили. Просто вышли. Не испарились, не вспыхнули – просто перестали быть в комнате. А уже там, за стеной. Где их было не видно уходили в колоду, словно в невидимость. Ощущение пустоты хлынуло, как волна после отлива.

Сел спиной к столу, ноги вытянул. В руке ещё осталась тепловая вибрация от Лайи.

– Знаешь, думал, что если в этом мире всё пойдёт не так, как раньше… то смогу просто исчезнуть. Тихо. Без истерик. Просто выключить себя. А оно – не даёт.

– Потому что ты нужен. – Лайя села рядом. Подтянула колени, обняла их руками. – А значит, не имеешь права сдохнуть просто потому, что тяжело.

Мы молчали долго.

За окном начинался рассвет. Сфера в контейнере чуть-чуть дрожала, будто тоже о чём-то думала. Но на сегодня она оставит меня в покое. По крайней мере – до следующего раза. Но сейчас – был просто жив. И не один.

Когда ты вытаскиваешь из памяти то, что, казалось, давно сгнило в закоулках забвения, всё вокруг приобретает отвратительную резкость. Цвета становятся ярче, запахи – резче, звуки – будто внутри черепной коробки. Так вот, в этой гипертрофированной реальности, где каждый отблеск лампы был плевком в мою психику, а каждое движение воздуха казалось пощёчиной, и стоял перед Лайей. Или, скорее, полустоял-полусидел, опираясь на край стола, на котором ещё недавно устроил бутафорский алтарь из алкоголя и полуистлевшей гордости.

Сфера – зараза такая – мирно покоилась на полке, свернувшись, как дохлый кот с мигающим светодиодом. Мерцающая. Успокоившаяся. Как будто ничего и не было. Как будто не пробила меня сквозь память на пару сотен лет назад, не вытащила наружу тот самый момент, после которого стал тем, кто сейчас смотрел на Лайю и думал: а стоило ли вообще жить дальше?

– Тля, кого чёрта ты здесь забыла? – это и про себя, и про сферу.

Конечно. Не про неё. Хотя и про неё тоже было бы уместно.

Видимо, лицо у меня было такое, что даже Лайя притихла. Минуту, может, две просто смотрела, не дёргаясь, не провоцируя, не сверкая своими фирменными искрами в глазах. Тихая Лайя – это хуже любой войны. Это значит, она уже что-то поняла. Или почти поняла.

– Всё-таки… что у тебя произошло? – спросила она наконец.

Спокойно. Осторожно. Почти по-человечески. И только тогда понял, что надо отвечать. Иначе она не отстанет.

– Чёртова сфера у меня случилась, – сказал её.

Без прикрас. И ткнул пальцем в ту самую дрянь. Бестелесную, безмолвную, затаившуюся. Тварь в виде технологии.

– И что она такого сделала? – поинтересовалась она, будто невзначай.

Но голос у неё был натянутый. Как струна. Лайя ведь всегда чувствовала, когда на меня что-то наваливалось.