— Прошло двадцать ночей. Значит, голодом они доведены до каннибализма, — в задумчивости кивнул магистр ордена Обелиска. — Да, мы замечаем снижение активности у вторгшихся. Что ещё?

— На этом всё, — пожав плечами, ответил я. — Думаю, что в ближайшие дни на той стороне останутся только каннибалы. Так что нам даже не придётся их добивать, сами справятся. Но меня беспокоит, куда делись все постройки, посевы и леса.

— Пока рано делать выводы, но в момент открытия границы на ней были замечены посторонние символы, которых раньше не было на Обелиске. Теперь есть, но только на этой грани, — нехотя проговорил Филинов. — Мы проведём аналитику позднее. Возможно, это станет нашим даром этого сезона. В любом случае держите границу на замке. При любой угрозе используйте наиболее эффективные средства. Как только будет возможность ударить по границе с той стороны — бейте. Раз там нет ничего ценного, значит, и отправлять экспедиции мы не станем.

— Всё ясно, с такой позицией я согласен, — подумав, решил я. Отчаянные времена требуют отчаянных мер, но с каннибалами точно переговоры вести не стоит.

Первые удары за грань мы выполнили на двадцать пятую ночь. Планирующая бомба с газом влетела в открывшиеся врата и разорвалась уже на той стороне, накрыв всю площадь прохода. Ещё через трое суток мы сумели окончательно отогнать гигантов на достаточное расстояние, чтобы можно было о них не беспокоиться.

Тем более что они и сами прекрасно справлялись со взаимным уничтожением. Несколько напрягало лишь то, что они усиленно стремились куда-то в сторону, но на такие мелочи мы не обращали внимания. Пока однажды группа моих дронов, оставляя промежуточные узлы связи, не добралась до точки, куда рвались гиганты.

— Граница? Ещё одна? — не веря проговорил я.

Это было столь странно и необычно, что я даже не сразу поверил в реальность происходящего. Думал, глюк в системе. Уведомлять о таком стоило лишь Верховный Совет, что я и сделал. Но пока мы совещались, что происходит и что с этим делать, наши соседи по несчастью сделали свой ход, и все мои дроны сдохли в один миг.

— Они подорвали ядерный фугас, мощностью в двадцать килотонн, — проанализировав последние кадры, на которых сквозь границу влетел снаряд, решил Кирилл. — У нас есть записи о применении таких снарядов в начале существования крепости. Только с их помощью мы и сумели выжить.

— Значит, по ту сторону есть люди, они достаточно развиты и у них ещё хватает оружия. Мы обязаны попробовать связаться с ними. Чего бы это ни стоило! — заявил Волков, ударив ладонью по столу. — Возможно, это наш единственный шанс на выживание.

— Вы хотели сказать «на бегство»? — поправил его Медведев. — Да только сейчас эта территория отравлена боевыми газами и заражена радиацией. Обычному человеку там не выжить. Тигры смогут послать свои дроны?

— Там сейчас всё безбожно фонит. Но если использовать провода с хорошей изоляцией, может получиться. Главное, чтобы они не ударили ядеркой повторно, — подумав, сообщил я.

— Можно снарядить экспедицию в РХБЗ, на быстродвижущейся технике. Уверен, у нас найдутся добровольцы, готовые к такому риску, — решительно сказал Филинов. — Так или иначе, связь с развитым невраждебным миром — это то, чего нам не хватало. О подобном шансе нет даже упоминаний в хрониках, мы просто обязаны рискнуть.

Первыми выдвинулась стая дронов. Не из живого металла, а самых обыкновенных, из подручных материалов. Пластик пришлось заменить деревом, вот уж чего было в избытке. Всех форм и состояний. Тонкое и лёгкое, тяжёлое и жёсткое, гибкое, ядовитое — на любой вкус и цвет. Если бы не цена, которую пришлось за это заплатить, было бы вообще хорошо.

Соединённые экранированным проводом дроны обследовали ближайшие несколько километров, когда стало понятно, что больше ядерных ударов не будет. И тогда вперёд выдвинулся отряд разведки на единственном пригодном транспорте — паровом броневике, модифицированном для перевозки паладинов.

— Наша задача — провести разведку, если понадобится — боем, — сказал я, оглядев свою незаменимую пятёрку. — Если удастся найти проход в другой мир, придётся организовать переход за тридцать ночей, пока граница наиболее стабильна.

— Но это же значит… побег? — посмотрел на меня Быков.

— Не побег, эвакуация. Наш мир не предназначен для того, чтобы в нём просто жить. Если выбраться не выйдет — мы найдём, как защитить своих близких. Но это не значит, что нужно отдавать свою жизнь вечной борьбе, если есть шанс спастись. Или вы не хотите, чтобы ваши дети жили в мирном и защищённом месте? Без страха, что всё рухнет не сегодня так завтра?

— Все хотят, — нехотя проговорила Ольга. — Если такой шанс представится, никто не останется в проклятом городе добровольно.

«Вижу группу бойцов в костюмах РХБЗ, судя по виду они вооружены стрелковым оружием и аналогом магии нудистов», — пошутила Сара. — «Высылаю дрон на встречу».

— Передай им просьбу не стрелять на всех известных нам языках, — попросил я и, прикрыв левый глаз, переключился на камеру дрона. Парни явно двигались в боевом порядке, сопровождая БТР-80, от которого шли трубки к бойцам, похоже, внешняя система избыточного давления. А ведь когда я служил, таких уже почти не встречал. Слишком медленные и старые, с недостаточной бронёй. Впрочем, против дронов любая броня недостаточная.