«Дай Бог, – билось у него в мозгу, – чтобы слова Дарины-ведьмы оказались правдой, а не дымовой завесой, скрывающей настоящее.

А что, если я ошибся? И это был пустой сон? Ложное видение? Как эти служивые, мне поверившие, будут на меня смотреть? Да шут бы с ними! Наплевать на них! Что будет с Варей, если я промахнулся? И главное – что будет с Сенечкой?»

Они с Варей втиснулись в патрульную машину на заднее сиденье. Переднее пассажирское занял лейтенант. Водитель-сержант включил проблесковый маячок, и они помчались. За ними понеслась машина расследовательского комитета, в которую вписался полковник Петренко.

Шофер-полицейский знал свое дело. Аккуратно вываливаясь на встречную и на красный проезжая светофоры, кавалькада пронеслась по Делегатской, мимо Уголка дедушки Дурова, свернула на одноименную улицу и выскочила на проспект Мира.

Варвара сидела рядом, нахмурившись. Она ни о чем больше не спрашивала Данилова, знала: он сказал ей все, что знал.

– Как вы планируете действовать? – пробухтел с переднего сиденья лейтенант. – Если получили сведения о том, где находится похищенный ребенок, необходимо вызывать спецгруппу.

– Не будем пока никого вызывать, – жестким, безапелляционным голосом ответствовала Варя.

Данилов впервые видел ее такой. Казалось, что она голыми руками способна порвать каждого, кто встанет у нее на пути к сыну.

Он стал следить по навигатору в телефоне за их продвижением к цели. С учетом пробок им сулили добраться за семнадцать минут.

Данилов нашел на карте в мобильнике и показал Кононовой: «Вот этот дом».

Затем открыл фотографию фасада: среди высоченных тополей – двухэтажное здание красного кирпича, явно дореволюционной постройки. Старые рамы на окнах, единственный подъезд. Рядом с домом сушится белье.

Варя немедленно стала на своем сотовом просматривать открытые базы. Показала данные супругу: «Улица Вешних Вод, 88. Общежитие МО РФ. Расселено в 2023 году». И больше – никаких сведений.

– Заброшенное здание? – одними губами вопросил он. – И дополнительно ничего не известно?

– Нет.

Между тем они неслись. Там, где было возможно, водила проскакивал на красный. Сирена и мигалка над их головами разгоняли замешкавшихся впереди. Сзади не отставала машина расследовательского комитета, в которой ехал Петренко.

После Третьего кольца светофоры на проспекте Мира кончились, и машины помчались, ограниченные только нерадивыми или наглыми шоферами, не желавшими расступиться перед синей мигалкой. Был бы Данилов вооружен, как лейтенант на переднем сиденье, он бы, право, не выдержал и стал палить по неслухам.

Наконец свернули с шумного и многолюдного Ярославского шоссе направо, на улицу Вешних Вод. Там было все так, как во время недавней даниловской прогулки: мирно, немноголюдно, неспешно. Он глянул в навигатор: доехали за одиннадцать минут.

– Выключи проблесковые огни и сирену, – скомандовала Варя сержанту-шоферу. Тот послушался – его явно захватила погоня, и он готов был подчиняться Кононовой хотя бы ради того, чтобы узнать, что будет дальше.

– Вот здесь остановите, – скомандовал Данилов, когда до нужного дома оставалось метров двести.

– Слушайте его команду, – подтвердила Варя.

Когда машина тормознула, она немедленно выскочила и безоглядно бросилась к искомому дому. Данилов кинулся за ней, а следом, он видел это краем глаза, устремился Петренко из второго авто, а потом лейтенант.

Все было странно, не по правилам и не так, как выглядит в фильмах. Не было группы захвата в касках и черных одеяниях, не звучало команд группе «Альфа» входить, а группе «Бета» прикрывать. В здание вступали трое невооруженных людей и один полицейский лейтенант. Да и наводка выглядела более чем удивительной: сон наяву от человека, называющего себя экстрасенсом. Но Данилов чувствовал, что он не может ждать. И удерживать рвущуюся к своему сыночку Варвару.

Дом, казалось, смотрел на них всеми своими высокими окнами. Поверху каждое из них выложено округлой вставкой, как принято было в дореволюционные времена. Окна первого этажа защищены решетками. Кое-где виднелись белые занавесочки. Дверь подъезда выглядела могучей, стальной, современной. И в то же время подтверждалось впечатление, что дом нежилой. Никто не входил, не выходил, не мелькал за занавесками, не выглядывал.

Варвара подбежала к подъезду первой. Безоглядно, не думая о последствиях и о том, что ее ждет, рванула дверь на себя. Как ни странно, она распахнулась.

Данилов поспешал за нею, следом – лейтенант.

Варя единым махом преодолела пять ступенек, ведущих на первый этаж. Дальше простирался длинный, во все здание высокий коридор, и по обе стороны его – запертые двери квартир.

И в конце коридора, возле одной из закрытых дверей, стояла на месте, чуть покачиваясь, знакомая, родная, маленькая фигурка: он, Арсений, сыночек!