Короче говоря, золотая жила детектед.

Примерно около четырёх утра я подобрал на Трассе микроавтобус с гвардейцами, а уже через час отвязывал трос в центральном районе, на самой набережной. Внимание: за шлагбаумом, ведущим к корпусам гвардии Его Сиятельства. То есть там, где квартировались чуть ли не все основные военные силы Нового Сада.

— Не-не-не! — улыбнулся я и выставил перед собой ладонь. — Ну вы что, Сергей Игнатьевич, какие ещё деньги?

Действительно. Оставьте эти копеечки себе, лучше подарите мне свою лояльность. А главное: к утру растрезвоньте всем и каждому в этом городе о том, что есть некий Харон, всадник на оленегаторах. А ещё о том, что это нормально, — кататься на оленегаторах, — и о том, что парень Харон свой, хороший, такому можно доверять.

Эх! Куча моих былых маленьких невезений, которые я порой даже не замечал, взяли и обернулись в одну большую, жирную удачу.

Потому что кто мог знать, что автобус гвардии заглохнет именно там и именно тогда? Лучшего и придумать невозможно! А хотя… возможно всё-таки. Если бы дело было днём, эффект был бы куда круче, ну да ладно. И так сойдёт: в компании гвардии я проехал верхом на болотной зверюге через весь город, а прямо сейчас свечусь на глазах у караула. Моя легитимность не просто доказана, она теперь не подлежит обсуждению.

Ещё ведь и на Гордеева нарвался в придачу!

Сергея Игнатьевича в городе знали хорошо. Он уже давно успел выделиться среди других начальников гвардии: тот случай, когда Гордеев в состоянии гусарского залихватского подпития на спор вылез на крышу в грозу, принял на себя удар молнии, а потом вернулся за стол заканчивать катку в преферанс, обсуждался повсеместно и уже вошёл в неофициальное собрание городских легенд.

Так что гвардейцы обязательно запустят сарафанку. Запустят-запустят. Хотя бы потому, что о чём-то же им говорить надо, а тут такой повод. Люди вообще обожают делиться новостями, а уж когда из первых уст…

— Я же вам от души помочь согласился, — продолжил я изображать святую простоту. — Моя гвардия меня бережёт.

— Хм-м-м, — Сергей Игнатьевич подкрутил ус и хитро улыбнулся. — Раз так, то быть может к нам попробуешься?

Опа… а вот этого в планах не было.

— Нам толковые маги всегда нужны.

— Ой, да куда мне? — я отмахнулся. — Чем я вам помогу на службе-то? Если только в следственный отдел, проводить допрос помойных крыс. Лампу в морду, паяльник в зад, говори что видел…

Не ахти какая смешная шутейка, но Гордеев вежливо хохотнул. А вот я задумался. Так… впереди, кажись, маячит неприятность. То, что один-единственный анималист вымутил себе болотного питомца и разъезжает по городу — это нормально. Но когда у этого анималиста соберётся целый таксопарк, то возникнут вопросы.

А хотя… чего это я парюсь? Ма-а-а-а-агия же! Кто её там разберёт? Основной дар анималистики и побочный дар очарования сплавились в имбу — вот и всё объяснение. А ручки-то вот они, ага.

— Вы лучше знаете что? — я быстренько решил свернуть тему моей службы в гвардии. — Вы лучше мой номер запишите. Я сегодня-завтра на карете таксовать начну, и вдруг понадобится подкинуть? Вам, Сергей Игнатьевич, само собой бесплатно будет.

— Спасибо, Харламов, — искренне поблагодарил меня гвардеец, а затем уставился на оленегатора и спросил: — А можно?

— Конечно можно.

— Не кусается?

Стоп! А ведь кусается!

— Один момент. Пускай увидит, что мы друзья, — с тем я осторожно приобнял Гордеева, так чтобы жабьи феромоны с моего плаща попали на него. — Теперь можно.

Сергей Игнатьевич подошёл к зверюге вплотную и погладил по морде.

— Как будто чемодан щупаю, — улыбнулся гвардеец, а оленегатор внезапно ответил на ласки и будто кошка начал льнуть к его ладони. — Как зовут?

Хороший вопрос. И ответом на вопрос стал нос. Внезапно, при городском освещении мокрый шнопак моего оленегатора поймал отражение аварийной лампы где-то вдали и заиграл красными бликами. И все сомнения тут же отпали.

— Рудольф, — ответил я. — Рудик…

Ох, как же Рудик облегчил мне жизнь — словами не передать. Если бы не он, то со всеми делами я в тот день ни за что бы не управился. Да, чуть ли не каждый третий прохожий считал своим долгом остановить меня для беседы и узнать, что это за тварь такая интересная, но так ведь это даже хорошо.

Новый Сад принял оленегатора с распростёртыми объятиями.

Гвардейцы улыбались при виде меня, тыкали в Рудольфа пальцем и начинали о чём-то шептаться между собой, а значит всё в порядке. Значит, ситуация штатная. Люди не боялись, а дети… те так вообще в восторге были.