— Степан!

Эхо разнесло имя по деревне. И не успело оно затихнуть, как из-за угла амбара вынырнула коренастая фигура. Степан шёл быстрым шагом, на ходу вытирая руки о штаны. Его появление, словно по щелчку пальцев, абсолютно меня не удивило — за время, проведённое здесь, я привык к его удивительной способности материализоваться ровно там, где нужно, и ровно тогда, когда требуется.

— Звали, Егор Андреевич? — спросил он, остановившись у крыльца. На его обветренном лице читалась готовность выполнить любое поручение.

— А скажи-ка мне, Степан, где у вас тут растёт вишня? — спросил я, глядя на него сверху вниз.

Степан задумчиво почесал затылок, сдвинув шапку на лоб. Его лицо приняло сосредоточенное выражение, словно решал сложную задачу.

— В нескольких верстах растёт, в лесу, — наконец ответил он. — Дикая вишня, сладкая как мёд.

— Это хорошо, — кивнул я. — А когда там поспеет?

— Мы когда на прошлой неделе траву косили, она ещё зелёной была, — Степан прищурился, словно видел перед собой те вишнёвые деревья. — Я думаю, ещё пару недель, и будет в самый раз. Сочная станет, аж лопаться будет.

— Как раз отлично, — я спустился с крыльца, похлопал его по плечу. — Организуешь ребятню да баб, пусть насобирают и чтоб много. Вёдер десять-пятнадцать, не меньше, а там будет видно.

Степан кивнул с серьёзным видом, принимая задание. Я же, не давая ему времени задуматься над моими планами, продолжил:

— А сейчас, Степан, возьми мешок зерна и давай сделаем солод. Как раз за это время будет готов.

Он моментально развернулся и пошёл к ангару, где хранились запасы и инструменты. Через пару минут вернулся, легко неся на плече мешок зерна, который весил не меньше трех пудов.

— Куда нести прикажете? — спросил он, даже не запыхавшись.

В его глазах читался интерес — он догадывался, что я затеваю что-то новое, необычное для их деревни. И эта мысль ему явно нравилась. Вокруг нас уже собрались любопытные.

— Всё, мужики! — объявил я, хлопая в ладоши, чтобы перекрыть гомон голосов. — Гулять — хорошо, но пора и делом заняться. Будем солод готовить!

Лица присутствующих вытянулись, как у школьников, которым вместо обещанной прогулки объявили контрольную по алгебре.

— Чего замолчали? — я обвел взглядом собравшихся. — Пиво сами себе варить будем или как? Или, может, хотите за каждую кружку по десять монет платить?

Этот аргумент сработал как волшебство. Мужики зашевелились, заулыбались. А вот бабы, подозрительно переглянулись.

— Ну-ка, ну-ка, — подала голос Настасья. — А бабьего участия, значит, не требуется?

Я улыбнулся самой хитрой улыбкой, на которую был способен.

— Как же не требуется? Очень даже требуется! — я выдержал паузу. — Только учтите, кто солод делать научится, тот потом и сам дома сможет. А там, глядишь, и пиво варить начнет…

Настасья сощурилась, явно просчитывая выгоду. Домашнее пиво — это не только экономия, но и власть над мужем, который за кружечку-другую и крышу перекроет, и забор починит.

— А показывайте свою науку, — решительно заявила она, закатывая рукава.

За ней потянулись и другие женщины. Мужики тоже не отставали — солод для пива был вещью серьезной, почти сакральной.

— И так, берём зерно, — объявил я.

— Первым делом его нужно промыть. И не как-нибудь, а тщательно! Кто не промоет — получит пиво с привкусом пыли и мышиного помета!

Бабы охнули, а мужики заухмылялись.

Мы вытащили большие деревянные корыта, и я высыпал в каждое по пол меры зерна. Настасья уже командовала бабами, которые таскали ведра с чистой колодезной водой.

— Так, — я закатал рукава и погрузил руки в первое корыто, — смотрите и запоминайте. Зерно нужно промыть два-три раза. Вот так, аккуратно перемешиваем…

Руки погрузились в прохладную воду, пальцы ощутили твердые зернышки. Я начал методично перемешивать, показывая всем процесс.

— Видите, какая вода мутная стала? В ней пыль, шелуха, может даже жучки какие-нибудь. Всё это нам ни к чему.

Желающих помочь оказалось больше, чем нужно. Каждому хотелось попробовать, и скоро вокруг корыт столпилась целая очередь. Бабы оттеснили мужиков и взяли дело в свои руки.

— Не так, Дарья! — наставляла Настасья молодуху. — Ты не бельё полощешь! Нежнее надо, нежнее!

Дарья, покраснев до корней волос, стала аккуратнее перебирать зерно в воде.

Когда первая промывка закончилась, мы слили мутную воду и залили чистую. Процесс повторили еще дважды, пока вода не стала почти прозрачной.