Я огляделся. На меня смотрело с десяток пар глаз. Рожи одна другой хуже. Тут были явно не люди гильдии воров. Там без мозгов ты очень быстро оказываешь на дне канала с перерезанным горлом, а тут ими даже не пахло.

Один из сидевших — здоровенный громила с мощными бицепсами, которые были толще моего бедра внимательно посмотрел на меня, а потом облизнулся и встал со своих нар.

— Хорошенький. Будешь греть мне постель. — Ну что за бред? Они это серьезно? Словно я попал не в тюрьму с самыми опасными преступниками провинции, а в банду уличных малолеток. Наставник говорил, что в любом обществе очень важно первое впечатление. И я собирался произвести его по полной.

— Предпочитаю женщин. И не таких уродливых как ты.

— Что? — Раздался вопль злого удивления и туша рванула ко мне замахиваясь для удара.

Шаг. Второй. Какой же ты медленный. Я скользнул в сторону и мой кулак встретил его челюсть. От точного удара усиленного эссенцией эта туша подлетела, чтобы тут же упасть без сознания.

— Я мастер-вор Фэн Лао. Мир этому дому. — Произнес я с легким поклоном. — Есть еще желающие проверить на что я способен? — Ответом мне был смешок прозвучавший из самого темного угла совершенно не освещаемого лампами. А затем раздался голос — низкий, неторопливый, будто катящийся по камням высохшего русла.

— А не слишком ли ты молод для звания мастера-вора, мастер Фэн? —

Из мрака медленно выплыла фигура старика. Его кожа отливала серо-зеленым, как потрескавшийся нефрит, а в мутных глазах мерцало что-то странное. Он стоял чуть пошатываясь, но в его согбенной позе было больше хищной выжидательности, чем немощи.

— Молодость, это недостаток, который очень быстро проходит. Я ученик Цзянь Вэйя. Мир его праху.

В камере повисла тишина, которая прервалась лишь стоном громилы, который начал приходить в себя.

Старик хрипло рассмеялся, и звук этот был похож на скрежет гравия под сапогом.

— Значит Вэй мертв. Жаль. Добро пожаловать в нашу семью, мастер Лао. Первую проверку ты прошел. Но в этом месте не действуют правила гильдии. Слушай внимательно и запоминай. — Мне ничего не оставалось как кивнуть. Анализ среды работающий в автоматическом режиме показывал, что в старике есть эссенция. Судя по знаку она относилась к стихии дерева, а оно дает силу жизни и умение эту же жизнь забирать.

— У нас есть пять правил, которые мы соблюдаем все.

— Первое: Камера — семья. Я, Лао Цзун, здесь отец для всех вас. Предашь семью — умрёшь в шахте. Случится «несчастный случай». — Он поднял кусок камня с пола камеры и на моих глазах улыбаясь его раздавил. — Все как в гильдии, мастер Лао. Думаю ты прекрасно это понимаешь. — У меня уже есть семья и за гибель своего отца я еще полностью не отомстил. Фушэ сказал, что был причастен к гибели наставника, а значит спрашивать я буду с его хозяина. Такие псы ничего не делают без команды.

— Второе: Норма — святое. Не выполнишь — будешь голодать. Не сможешь — семья тебя заменит… но сначала возьмёт своё.

— Третье: Драки — только с разрешения Отца. Убьешь или покалечишь, кого-то из семьи, без причины — пойдешь на удобрения для грибов, что растут в третьем тоннеле.

— Четвёртое: Добыл лишний камень — отдаёшь Отцу. Он решает, кому добавить пайку, а кому — нож между ребер.

— Пятое: Духи шахт не любят шума. В шахтах надо вести себя тихо и почтительно.

Мне оставалось только подтвердить эти правила. В таких местах выжить одиночке практически не реально. Но если они думают, что я буду мальчикам на побегушках, то очень жестоко ошибаются. Сейчас важно восстановить эссенцию и придумать как отсюда сбежать.

Нас вывели из камеры под усиленной охраной, в этот раз среди стражников были даже арбалетчики, которые держали нас на прицеле. Они были готовы начать стрельбу стоит хоть кому-то резко дернуться. В отличие от стражников наверху эти были спокойны и молчаливы. Казалось они понимали друг друга с полуслова, хотя это не удивительно. Те кто охраняют нефрит должны быть достойны такой чести и быть верны. Вот только вопрос кому.

Пока нас спускали в узкой тесной клетке подвешенной на металлической цепи, я размышлял о том, как подкупить стражу, чтобы сбежать. На воле у меня осталось достаточно денег и компромата, вот только дотянуться до них нет ни какой возможности. Наставник учил жить скрытно, верить лишь самому себе и полагаться на свои силы. И я всегда верил в его наставления, но сейчас мне бы очень не повредила помощь со стороны.

Думая над планами побега я внимательно рассматривал стены вертикальной шахты по которой нас спускали. В целом это неплохая мера предосторожности против большинства заключенных. Даже подняв бунт они смогут убить лишь стражников внизу, а без тех кто сможет их поднять наверх они будут обречены жрать тела мертвецов, а потом и сдохнуть. Вот только стены шахты были полны трещин и сколов, и для меня не составит проблем подняться по таким даже без приспособлений.

Ненавижу подземелья. Здесь нет ветра и я чувствую себя скованным. Тяжелые железные ворота отворились с жутким скрипом и надзиратели кнутами выгнали заключенных из другой камеры. Усталые, изможденные и злые они шли пошатываясь. Зеленоватые пятна на их коже говорили о какой-то болезни, но при этом я видел, что у те у кого есть такие пятна содержат в себе эссенцию. Создавалось такое впечатление, что тело обычного человека попросту не может справиться с эссенцией и поэтому изменяется.