Время в романе Маргарет Митчелл «Унесенные ветром»

Пожалуй, нет искусства менее интернационального по своей сути, по специфичности своей проблематики, чем литература. Не нужно жить в соответствующем государстве, не нужно знать его язык, чтобы понимать и оценивать создания живописцев и архитекторов, композиторов и балетмейстеров. Но литература (как, впрочем, и ее «потомство» — театр и кино) находит наиболее благодарных и способных к ее восприятию читателей в первую очередь в лице соотечественников ее творцов, более того — их хотя бы приблизительных современников.

Этот «национальный» барьер, конечно, можно свести к минимуму, но только при двух условиях: когда, с одной стороны, силами специалистов произведение как можно быстрее переводится с языка оригинала и снабжается квалифицированными примечаниями и предисловием (или послесловием), а с другой стороны, сами читатели стремятся не ограничиться усвоением фабулы романа или повести, а пытаются отыскать дополнительные сведения хотя бы на уровне энциклопедий и справочников. Второе условие, казалось бы, относительно простое, к сожалению, выполняется довольно редко: для этого нужны определенные навыки, любознательность, своего рода дотошность. Нашему массовому читателю, как ни грустно, такие качества не присущи; вряд ли принципиально иначе обстоит дело и у зарубежных читателей. Поэтому вся тяжесть, условно говоря, ликвидации национальных границ в литературе ложится на плечи литературоведов и историков, участвующих в переносе произведения в другую национально–культурную среду. И успех (или неудача) этого прямо зависит от того, насколько своевременно, профессионально и добросовестно осуществляется такой перенос.

Судьба романа американской писательницы Маргарет Митчелл (1900–1949) «Унесенные ветром» оказалась в этом отношении довольно счастливой. С тех пор как в 1936 г. он был впервые опубликован в США, его перевели в десятках стран. По экранам мира прошла великолепная экранизация романа (фильм «Унесенные ветром» в 1940 г. получил 10 «Оскаров» — высших наград в американском кинематографе), весьма наглядно и добротно «проиллюстрировавшая» его. А тема романа — гражданская война в США и последующая Реконструкция (1861 – 1877) — в общем не является чем–то неизвестным, во всяком случае для жителей европейских стран. В итоге «Унесенные ветром» не только вызвали огромный интерес как выдающееся литературное произведение, но и способствовали глубокому, аналитическому раскрытию перед широчайшей международной аудиторией важнейшей главы американской истории.

По отношения советских читателей с этим романом сложились на редкость неудачно. Уже сам тот факт, что «Унесенные ветром» были переведены и изданы в СССР едва ли не полвека спустя после их рождения, в 1982 г., не просто отсрочил наше знакомство со знаменитым романом на эти полвека, но и вырвал его для всех нас из исторического контекста, из времени, когда и американцам необходимо было произведение, помогающее лучше понять себя как нацию, и международному сообществу важно было получить более объемное представление об американском народе, его истории. Увы! — советский читатель получил эту возможность на 46 лет позже, чем мог бы.

Впрочем, резонанс от публикации «Унесенных ветром» был настолько мощным, что слабый его отголосок отразился и на страницах советской печати, правда, в несколько неожиданной форме. В августе 1937 г. в журнале «Литературное обозрение» автор анонимной короткой рецензии (подписана инициалами Н. В.) с высокомерной скороговоркой сообщал о «необычной» популярности появившегося в США романа, назвав его «талантливо написанной, но реакционной книгой» [1] . В самой общей и поверхностной форме было сказано о содержании романа, после чего ему был подписан «приговор»: «апология рабовладельческого общества»! На этом «знакомство» с «Унесенными ветром» и завершилось. Не попал на советские экраны (вплоть до нынешних дней!) и кинофильм–экранизация [2] , которая и сегодня считается одним из шедевров мирового кинематографа.

Когда в 1982 г. «Унесенные ветром» наконец были изданы на русском языке (а затем дважды переизданы), успех их превзошел все ожидания. Все три тиража романа исчезли с прилавков мгновенно, а в библиотеках на него до сих пор приходится записываться в длинную очередь. И это закономерно: наш читатель теперь уже не довольствуется только увлекательными сюжетами типа сборников «Зарубежный детектив», а хочет больше, подробнее знать об истории других народов, их традициях, нравах. Вполне естественно, что в этом смысле особой популярностью пользуются лучшие произведения американской, английской, французской литературы.

На основе обмена впечатлениями с несколькими десятками людей, прочитавших русский перевод «Унесенных ветром», возьму на себя смелость утверждать, что в данном случае «свое» (т. е. зависящее от них) условие, о котором говорилось выше, советские читатели старались выполнить с редким прилежанием. В частности, не только знакомые, но и незнакомые мне люди, узнав, что я занимаюсь историей США (к тому же как раз тем временем, о котором рассказывается в романе), всегда просили пояснить, уточнить, дополнить тот или иной эпизод, аспект романа.

Но, к большому сожалению, другое условие, выпавшее уже на долю издателей «Унесенных ветром», выполнено не было. Комментарии к огромному роману (67 печатных листов!), написанному на специфическом историческом материале, отсутствуют вообще. Почему? Да, в СССР недопустимо мало специалистов но истории гражданской войны в США, но все–таки они есть, и издательству «Художественная литература» не составило бы большого труда обратиться к их помощи или хотя бы консультации. Правда, в книге есть предисловие (автор П. Палиевский), но лучше бы его не было. В нем крайне поверхностно и небрежно сказано о позиции писательницы, допущены ошибки в пересказе ее биографии, отсутствует хотя бы приблизительный анализ главного «действующего лица» романа — гражданской войны. Из 13-страничного предисловия П. Палиевский уделил войне лишь один (!) сумбурный абзац, в котором ухитрился не назвать ни одного основного сражения (вместо этого бегло упомянуты два второстепенных) и практически в каждом приведенном им факте сделать ошибку.