Атаман смотрел на Стасю, и Стася понимала, что с одной стороны, её история выглядит весьма неправдоподобно, но, с другой стороны, весь их вид, мальчиков и её самой говорил о том, что они вышли прогуляться, и никоим образом не собирались в дальний поход.

И Андрей, и Алёша жевали и, казалось, не слушали, что Стася сочиняет.

— Ну ладно, — наконец, произнёс атаман после недолгого молчания, глядя на Стасю странным взглядом, который взрослая женщина определила бы, как заинтересованный, и Стасе это очень не понравилось, — допустим я тебе поверю, а, если сообщу баху Дракону, он подтвердит?

— Конечно, — не моргнув глазом сказала Стася, а про себя подумала: «Значит связь всё-таки есть, ну ладно, нам бы только переночевать, а уже утром уйдём, только вы нас и видели»

Атаман снова кивнул Дусе, и та налила ему в стакан мутной жидкости из большой бутыли. Он выпил и произнёс:

— Но пока бах Дракон не ответит, посидишь вместе с пацанами в сарае

Стася возмущённо вскинулась

— Да не боись, там тепло, зато мне спокойней будет, а глядишь, завтра бах Дракон подтвердит и тогда я тебя привечу как дорогого гостя..., — и ухмыльнулся, — невеста.

Единственный плюс был, что прежде, чем запереть Стасю и мальчишек, им дали вдоволь наестся.

В сарае действительно было тепло. Пахло правда не очень, какой-то сырой овчиной, но к этому можно было принюхаться. На полу лежало два матраса, на один буквально рухнул Андрей, а на второй прилегла Стася и Алёша.

Андрей сразу заснул, а Стася лежала и думала о том, как и во сколько надо бежать, как вдруг Алёша ей прошептал:

— Если не мама, то кто-то из сестрёнок ещё выжил

Стася посмотрела на мальчика, сперва вообще не понимая о чём он. А Алёша вдруг сделал что-то пальцами и вскоре снял с шеи медальон в виде квадратной пластины, украшенной камушками. Одни из которых были погасшие, а другие, и их было три, светились разным светом. Два ярко, а один тускло, мерцая, но светился.

Стасе память тут же подкинула знание: артефакт, привязанный на жизнь близких. Светятся камушки тех, кто ещё жив. Значит прав Алёша, кто-то выжил. Но как?

Стасе стало страшно, а что, если одна из сестёр в плену, обезумевших от безнаказанности бахов? И что они с ней делают?

Холодным потом покрылась спина. А дверь в сарай неслышно приоткрылась.

Стася подумала, что, если кто-то из разбойничков решил повеселиться, то она просто так не сдастся, и пересела так, чтобы её не было видно.

Но в дверь вошла женщина, та которую атаман называл Дусей. Стася помнила, что Дуся на неё смотрела не очень дружелюбно и не стала расслабляться.

В руках у женщины был фонарь, чем-то похожий на керосиновую лампу, но Стасе пришло воспоминание, что такие лампы работали на простеньких артефактах, а не на керосине, как в её прежнем мире. Для тусклого света было достаточно несколько крупинок специального песка.

Женщина посмотрела на мальчишек, поняла, что не видит Стасю и огляделась.

— Зачем пришла, Евдокия? — немного резко спросила Стася шёпотом, поднимаясь.

— Бежать тебе надо, девка, — по-простому сказала Дуся

Стася и сама чувствовала надвигающуюся опасность, но всё же не стоило так вот сразу доверять, кто знает, какие у Дуси причины вдруг помогать незнакомой столичной девице.

— А что произошло? — спросила Стася, думая, что от баха Дракона возможно уже пришло опровержение, что никакой невесты у него нет.

— Самогонка произошла, — горько сказала Дуся, — наш атаман-то, когда выпьет больно крутой становится, вот и сейчас начал говорить и Дуся процитировала, снизив голос: «А что это бах Дракон может иметь невесту альту, а чем я хуже, вот возьму и жанюсь, а он пусть себе другую ищет».

— А тебе какая радость? — недоверчиво спросила Стася, уже зная, что услышит

— Мой он, — сказала Дуся, — я с ним почитай два года уже.

Потом поджала губы и резко спросила:

— Ну что, альта, будешь бежать? Или атаманшей хочешь стать?

Стася поняла, что атаманшей ей не стать, даже при всём желании, потому что у Дуси в глазах была решимость, «убить» в случае отказа.

— Буду бежать, — ответила Стася, — поможешь?

— Ну так для этого я и здеся, — сказала Дуся и сняла с плеча небольшой мешок, сказала:

— Вот хлеб и сало, на пару дней хватит, пойдём, лошадь я для тебя вывела, умеешь на лошади-то?

Стасе сразу пришло воспоминание, как летом здорово мчаться со скоростью верхом, щурясь от солнца и ветра, и она кивнула

Стася разбудила успевшего задремать Алёшу. Долго объяснять не пришлось, мальчик сразу принял, что раз сестра сказала, что надо бежать, значит надо бежать.

А вот Андрей не понимал, куда и зачем надо бежать ночью. А в конце концов сказал:

— Я не хочу бежать, я хочу здесь остаться, буду атаману служить.