Помните столетнюю войну? Корону пожелал надеть островной император. Да, имевший право, но не знавший, к чему на самом деле он стремится. Это знал принц Галлии. Он начал войну и погиб, не оставив наследника. Дальше пошла резня за земли и власть. Случайные люди становились королями, с ужасом понимали, во что ввязались, но было поздно — Корона никому не дает поблажек.

Вы знаете, что король Галлии — единственный монарх, вообще единственный человек, ни при каких обстоятельствах не смеющий убивать? Чтобы не разбить само заклятье, не ввергнуть в хаос не только страну — весь мир. Поэтому он не приказывает казнить, даже не судит, лишь в редких случаях утверждает приговор, признавая его справедливость. Да, он начинает войны, но никогда не говорит, что должен погибнуть какой-нибудь конкретный человек.

Тем временем война шла, люди гибли, короли менялись как подковы у рыцарских коней, а заклятье, не поддерживаемое подготовленными магами, слабело, грозя вовсе выкинуть магию из этого мира.

Такую ношу не вынес никто из череды случайных властителей, пока на престол не сел предок Эдмонда IV. Сам сильнейший маг, прямой потомок древних королей, он нашел четверых столь же великих магов, ставших первыми Хранителями. Вместе они не только собрали армию, разбили островитян наголову, но и разобрались в заклятье Запрета и даже усилили его. После этого галлийского короля стало невозможно убить. То есть случайно — да. Пуля, выпущенная простым солдатом в белый свет как в копеечку. Упавший на голову кирпич. Тогда — да, может и погибнуть.

Правда, как говорилось в одной известной де Камбре книге, просто так ни один кирпич никогда и никому на голову не свалится, но здесь главное, чтобы ни у кого не было желания свалить его именно на королевскую голову. Потому что умысел заранее обречен на неудачу и несет смерть самому виновному, даже если он захочет убить чужими руками.

Но Защита — лишь побочный, хотя и полезный эффект нового заклятья. Поддерживаемого потомками тех магов, Хранителями.

— Такие дела, господа. — Закончив рассказ, король откинулся на спинку стула. — Теперь вам ясна ситуация?

Первым, прокашлявшись, чтобы скрыть растерянность, ответил де ла Гер.

— Отец никогда ничего подобного не рассказывал.

Эдмонд IV кивнул.

— Все верно. Маги договорились, что кое-какая информация останется известной только королю и его наследнику.

— Тогда почему вы рассказали ее сейчас?

Король жестом пригласил к разговору епископа.

— Потому что приход чужаков не удалось удержать в тайне. Это нестрашно, но пошли разговоры, что заклятье Защиты можно убрать, нанеся удар по Хранителям. А Хранители теперь — вы.

Вот так. Молодым людям, старшему из которых не более четверти века, объявили, что на их плечах судьба мира.

— Вы, может быть, подумали, что вас ждет счастливая жизнь герцогов? — продолжил дю Шилле. — Так вот не уверен, что это пошло бы на пользу стране. Да и вам, если честно.

— Надеюсь, судьба вечных пленников нас тоже минует? — вступил в разговор де Камбре.

Король лишь небрежно махнул рукой.

— Еще ни одна тюрьма не спасла заключенного от ножа проплаченного убийцы. Да и считать меня настолько неблагодарным… услышав это от кого-то другого, я счел бы себя оскорбленным. Впрочем… — Его величество заметил удивление на лице виконта. — Это мы обсудим позже. Сейчас же я информирую вас, что для всех вокруг хранителями будут считаться те же герцоги, что и ранее.

Эдмонд IV говорил еще долго. Еще дольше уточнял детали дю Шилле. Но суть оказалось проста: отныне имена действующих хранителей оставались известны только королю и дю Шилле. Впоследствии — только королям Галлии, как главная тайна государства. По линии де ла Геров, как потомков прежних хранителей, объявлялось, что обязанности хранителя перешли к Лилиан де ла Гер. Оставшейся после ритуала в другом мире, но это, слава Спасителю, удалось удержать в тайне. Официально она, оказывается, отправилась в путешествие, желающие могут обыскаться.

А троица хранителей реальных должна придумать для себя и своих потомков образ жизни, исключающий сколько-нибудь серьезный риск.

Еще одно. В ритуале, как известно, участвовал маг, в свое время отказавшийся от магии. По этой причине наследник господина де Камбре в деле хранения заклятья Запрета перед вступлением в должность обязывался проходить через ту же процедуру. А поскольку пройти ее можно только в военной академии Клиссона, место в ней навечно зарезервировано для хотя бы одного из представителей этой семьи. Для истинного мага, между прочим. Обязательно.

Уже когда дю Шилле и трое новоявленных хранителей выходили из зала для малых приемов, прозвучали слова, заставившие вздрогнуть виконта де Камбре, в молодом теле которого жила душа бывшего полковника российской контрразведки.

— Виконт, а вас я попрошу остаться. Еще на одну минуту.

Пришлось повернуться.

Когда закрылась дверь, король подошел почти вплотную, оперся рукой о стену и, глядя прямо в глаза, спросил:

— Я правильно понимаю, что вы не из нашего мира? Ритуал замены, не так ли?