— Кто это? — спросил я, хотя уже знал.

— Отец Даши. Он сейчас где-то на Урале. Говорит, ему позвонили из больницы. Дашу нашли. Привезли в приёмное.Она подняла глаза.— Она жива, Стас.

Я медленно выдохнул.

— Где её нашли?

— Точно не известно. Он сам не понял. Медики были очень скупы на слова. Только сказали, что девочка пришла сама. Мокрая. Была не в себе сначала. Потом в каком-то ступоре. Документов при ней не было. Только в кармане нашли водительское удостоверение. Уточнили в полиции данные. Так и вышли на него.

Я кивнул.

— И он просил меня... Нужно съездить. Посмотреть, узнать, что с ней. И перезвонить ему.

Настя говорила спокойно, но я чувствовал, как в ней всё колотится. В её голосе звучало тоже напряжение, что я ощущал у себя внутри: вот-вот лопнет туго натянутая струна.

Я дотронулся до её плеча.

— Едем.

Районная больница была самой обычной. Серое уставшее здание с отколовшейся плиткой у входа. Люди с сумками, бабушки на лавочках, носилки в коридоре. В регистратуре или, как сейчас принято говорить, на ресепшене, была женщина за стеклом. Лет сорока, в белом халате, с усталым голосом:

— К кому?

Настя подошла ближе.

— К вам девушка поступила сегодня утром. Даша Панкратова. Мы от её отца. Он сейчас в другом городе, просил узнать, как она, и сообщить ему.

Медсестра даже не подняла глаз.

— Только по письменному разрешению или при наличии документов, подтверждающих родство.

Настя чуть не выронила телефон.

— Но мы не чужие ей! Я её близкая подруга. Мы работаем вместе. Её отец сам просил. Вам дать его номер?

— Я не могу вас пропустить. Правила есть правила.

Я собрался уже что-то сказать, но Настя сама вытащила телефон и набрала номер.

— Алло, Артём Сергеевич? Они нас не пускают. Да, вот так. Можете им всё объяснить? —подала трубку под стекло.

Медсестра нехотя взяла телефон. Послушала. Закатывала глаза под потолок. Молча кивала. Мычала дежурное «угу». Потом что-то уточнила, записала на бумажке имя, фамилию, телефон. Повесила трубку, нажала кнопку, открывающую дверь в отделение.

— Пройдите. Второй этаж. Пост первый. Халат возьмите в раздевалке и купите бахилы.На первом посту мы увидели молодую девушку в зёленом халате с бейджем «Агафонова Е. П.». Светлые волосы были в аккуратном пучке. Серые глаза внимательно осмотрели нас из под очков в тонкой металлической оправе. — Вы к Панкратовой Дарье? — переспросила она.Настя кивнула.

— Да. Как она здесь оказалась и что с ней сейчас?— Сейчас она в отдельной палате, под капельницей. Мы стояли у стола в коридоре. Агафонова Е. П. деловито листала записи.

— Девушку обнаружили утром, ближе к шести. Доставили к нам по скорой помощи. Её заметили, когда она шла вдоль шоссе. Босая, вся мокрая, в лёгкой одежде, хотя ночь была холодной. Внешне без серьёзных повреждений, только следы переохлаждения и ссадины на ногах.

Я нахмурился.

— И что, она сама шла?

— Да. Говорят, шла медленно, будто в сомнамбулическом состоянии. На вопросы не отвечала. Только один раз сказала что-то, кажется, «Каримов». И всё. При поступлении была тихая, не сопротивлялась. На осмотре — вялая реакция на стимулы, спутанность сознания. Сейчас в стабильном состоянии. Но в остальном… — медсестра чуть понизила голос, — похоже на частичную амнезию. Или психогенное состояние, вызванное стрессом.

Настя сжала мои пальцы, не уверенно, но крепко. Я накрыл её ладонь своей.

— Можно к ней? — спросил я.

Девушка в зелёном кивнула.— Она не разговаривает. Почти не реагирует ни на что. Но, может быть, знакомые лица помогут. Только недолго — ей нужен покой.

Палата оказалась совсем небольшой, одноместной. Белые стены, серое покрывало, окно с мутноватым стеклом.На кровати, с подушкой под спиной, полусидела Даша. Глаза её были открыты, но смотрели неживым, стеклянным взглядом. Зрачки не двигались. Девушка казалась тонкой и полупрозрачной. Настя подошла и взяла её за руку.

— Даша, солнышко, это я, Настя. Помнишь меня?

Никакой реакции.

— Я тут. Всё хорошо. Ты нашлась, слышишь?

В ответ тишина. Я сделал несколько шагов в сторону кровати. Встал напротив. И в этот момент глаза девушки резко дёрнулись. Было ощущение, что Даша меня узнала, хотя познакомиться мы не успели.

— Она... — Настя вздрогнула. — Она смотрит на тебя.

Девушка смотрела на меня не моргая. Потом приоткрыла рот и начала медленно говорить. Слова выходили из неё булькающими звуками, как будто из-под воды:

— Ты решил, что всё кончилось, наивный человечек? Неет. Вода не отпускает. Приди ко мне, под мост, где отражения молчат. Но сперва — попрощайся. С теми, кого любишь.

После этой фразы взгляд девушки потух, а голова опустилась на грудь.

Настя метнулась к ней:

— Даша! Дашенька! Ты слышишь? Что с тобой?!

По моему телу прошла лёгкая дрожь, оно покрылось мелкими иголками. Послание звучало предельно понятным. Это говорила не Даша. Она всего лишь передала вызов от Лоскотухи.