Еще примерно полчаса они гуляли по холму, глядя снизу вверх на раскинутую перекладину креста, утыканную горелками, которые скоро будут с заката до рассвета извергать пламя. Алтарь обходили подальше: другой Сын Аарона точил длинный нож, готовясь к сегодняшнему кровавому приношению. Джулиан не мог смотреть в глаза своим новым друзьям-ягняткам, с тех пор как узнал их участь, поэтому старался разглядывать окрестности. В нескольких милях к северу торчала синяя водонапорная башня, а рядом с ней – знак «Уолмарта».

Двухполосное шоссе было зажато между стенами кукурузы; в начале июня она уже стояла в человеческий рост. Передний обзор закрывал пикап Тома и Кевина. В зеркале заднего вида отражался еще более высокий пикап; его водитель всячески давал Софии понять, что она едет недостаточно быстро. Никто не произнес ни слова, пока она не остановилась на парковке рядом с «Уолмартом».

– Я куплю цветы, – сказала София. – Положить на могилы. Это уже близко. В пределах радиуса поражения.

Она кивнула на фасад супермаркета.

– Радиуса поражения? Не могла бы ты объяснить свои загадочные слова? – попросила Анна-Соленн.

– Нам ехать всего десять миль. Всякая розница в городе уничтожена «Уолмартом». Так что если хотим что-нибудь купить, покупать надо здесь.

Они вылезли из внедорожника и попытались найти ту скорость шага, при которой как можно скорее окажутся в кондиционированной прохладе, но не взопреют от быстрой ходьбы. Фил шел задом наперед, разглядывая водонапорную башню; концептуально он понимал, что это такое, но никогда не видел в таком масштабе, поскольку вырос в холмистой местности.

Когда София упомянула могилы, Джулиан опустил очки на глаза и начал поиск. Ее бабушка и дедушка умерли и были похоронены довольно давно, так что сведения об этом имелись на относительно надежных сайтах Старого интернета – или Миазмы, как говорили многие в окружении Софии. Миазма как таковая пала некоторое время назад, однако ее эмуляции сохранялись и были доступны для поиска в том, что ее сменило и было настолько вездесуще, что даже никак не называлось. В старых фильмах особо умные персонажи иногда говорили что-нибудь вроде: «Я выйду в интернет» или «Я ищу в сети». Тогда это, наверное, казалось круто, но сейчас утратило смысл, как если бы кто-нибудь посреди обычного разговора объявил: «Я дышу воздухом».

– Ты не можешь помнить… Патрисию… или Джона, – сказал Джулиан. – Но ты должна помнить Элис.

– Бабушка Элис умерла, когда мне было двенадцать, – подтвердила София.

– А она, Джон и Патрисия похоронены…

– Там, куда мы едем, – сказала София. – Да.

Наконец он добрались до входа в «Уолмарт» – вернее, до одного из входов, поскольку он был разделен на несколько псевдоавтономных магазинов. Несколько мгновений все четверо стояли, привыкая к прохладе, затем разделились. София и Анна-Соленн сообразили, где купить цветы. Фил и Джулиан пошли к сухарикам и чипсам. Где-то по пути Фил прихватил тактическую камуфляжную бейсболку, отвечающую требованиям Книги Левит. Они расплатились и вернулись к машине. Том с Кевином свернули к мотелю на другой стороне улицы, и последние несколько миль принстонцы ехали без сопровождения.

– Раз уж мы заговорили о покойных Фортрастах, – сказала Анна-Соленн, перебирая цветы у себя на коленях, – то где теперь известно кто? Его участь окутана тайной.

– Вовсе нет, – ответил Джулиан тем сбивчивым тоном, какой бывает, когда одновременно ищешь и говоришь. – Он умер в…

– Я знаю, что он умер, – сказала Анна-Соленн, – но, поскольку София из самой невероятной семьи на свете, это не то же, что его участь.

– Мы им дышим, – объявила София.

В «Лендкрузере» на время наступило молчание, и даже Фил надвинул очки на глаза.

– Его молекулами? – догадался он.

– Скорее атомами, – поправил Джулиан, сообразив, о чем речь.

– Так его все-таки кремировали? – спросила Анна-Соленн.

– Кремировали по одному иону за раз, по мере того как луч сканировал его криогенно законсервированный мозг.

– Наверное, это к лучшему, – задумчиво произнес Фил. – Иначе данные…

– Могли бы оказаться где угодно. – София кивнула и глянула в зеркало заднего вида. – Да. Думаю, иногда лучше подождать.

Анна-Соленн все не могла успокоиться после слов «мы им дышим».

– Никогда об этом так не думала, – сказала она, – но, наверное, при сканировании получается…

– Вода, углекислый газ, азот, кальций, – ответила София. – Теоретически можно собрать твердый остаток и отдать родственникам, но смысл?

– Так что они просто…

– Выпустили все в воздух через трубу, – подтвердила София. – Учитывая, что это Сиэтл, дым через пять минут смешался с дождем и утек через канализационные решетки в залив Пьюджет.

– Что ничем не отличается от кремации, – поспешил добавить Джулиан. – У всех крематориев есть трубы. Мы просто предпочитаем не думать, что это подразумевает.