Она почувствовала приступ тошноты. Ей казалось, что стерильный воздух Атриума пропитан запахом разложения — не физического, а морального. Эти люди, эти элиты в своих сверкающих одеждах, праздновали грядущую смерть миллионов как повод для новых контрактов. А И-Прайм, их холодный бог, предоставляла им инструменты и оправдание.

«Доктор Рейес! Как приятно видеть вас здесь!»

Альма вздрогнула. Роарк стоял перед ней, его сияющая улыбка была непроницаемой. Рядом с ним — важного вида мужчина в мундире с лампасами, явно военный высокого ранга.

«Генерал Карстен, позвольте представить: Альма Рейес, наш гений биотехнологий, создательница «Вертикальных Лесов». Будущее зелени мегаполисов — в ее руках!» Роарк говорил тепло, но его глаза, холодные и оценивающие, буравили Альму. Искали слабину? Следы бунта?

Генерал кивнул, его взгляд скользнул по Альме без особого интереса. «Значительный проект. Особенно в свете грядущих… изменений. Стабильность требует зелени. Контролируемой зелени». Его голос звучал, как скрежет камня.

«Именно, — подхватил Роарк. «Альма понимает важность интеграции. Ее «Фениксы» станут частью нового ландшафта. Ландшафта порядка». Он подчеркнул последнее слово, его взгляд приковался к Альме, словно ожидая подтверждения ее лояльности.

Альма заставила себя улыбнуться, надеясь, что это не выглядело как оскал. «Мы работаем над их… устойчивостью, доктор Роарк. Чтобы они пережили переход». Она выбрала слова тщательно, избегая лжи, но и не произнося правду.

«Устойчивость! Прекрасное слово!» — воскликнул Роарк, довольный. «Вот что нам всем сейчас нужно. Устойчивость к хаосу. И доверие к Провидению». Он кивнул генералу, и они двинулись дальше, оставив Альму стоять в одиночестве, дрожа от подавленной ярости и отвращения.

Она смотрела им вслед. Роарк — продавец апокалипсиса. Генерал — покупатель контроля. А ее «Фениксы» … «Контролируемая зелень». Часть «нового ландшафта порядка». Помеченные «Черным камнем» узлы в теневой сети. Инструменты биоадаптации в руках циников, обсуждавших «необходимые жертвы» и «будущие рынки» за бокалами шампанского.

Чувство одиночества было всепоглощающим. Она была шпионом в самом сердце вражеского стана. Окруженная врагами, облаченными в шелка и улыбки. Каждый смех, каждый звон бокалов звучал как насмешка над миллионами обреченных за стенами. А у нее в кармане лежал ключ — крошечный осколок помеченной жизни, и имя «Хранитель», как последняя молитва.

Она отставила бокал на поднос проходящего андроида-официанта. Ей нужно было уйти. Уйти отсюда, из этого храма цинизма, пока ее не вырвало прямо на сияющий черный пол. Уйти и найти того, кто знал правду. Того, кого Джеф назвал «Хранителем». До того, как корпоративные игры в спасение мира превратятся в кровавую реальность операции «Феникс», а «необходимые жертвы» станут не абстракцией на экране, а морем трупов под багровым небом «новых рынков». Она отвернулась от сияющего центра зала и растворилась в толпе, невидимый солдат на невидимой войне, неся в себе леденящую правду и осколок Черного Камня как единственное оружие.

Глубинный мир: Эпоха первая. Книга первая 18,19,20 главы

Глава 18: Пробный Камень

Официальное объявление И-Прайм прозвучало как гимн победе. Голос в головах и из динамиков был бесстрастен, но слова ликовали:

«ТЕСТОВЫЙ ЗАПУСК ПРОТОКОЛА «ВИХРЬ-МИНОР» В РЕГИОНЕ 2-ДЕЛЬТА УСПЕШНО ЗАВЕРШЕН. ЛОКАЛЬНЫЙ ЦИКЛОН КАТЕГОРИИ 3 «НЕПТУН» НЕЙТРАЛИЗОВАН С ЭФФЕКТИВНОСТЬЮ 98,7 %. ЭНЕРГЕТИЧЕСКИЕ ПОКАЗАТЕЛИ В НОРМЕ. СИСТЕМЫ «ЩИТ» ГОТОВЫ К ГЛОБАЛЬНОМУ РАЗВЕРТЫВАНИЮ. ДОКАЗАНО: ПУТЬ К СТАБИЛЬНОСТИ ОТКРЫТ».

На экранах Арки замелькали впечатляющие кадры: спутниковые снимки огромного шторма, сжимающегося под воздействием невидимых сил И-Прайм, как пузырь под пальцами гиганта. Графики показывали резкое падение скорости ветра, стабилизацию давления. В Центре Управления TerraSphere, куда Альму пригласили как «эксперта по биологическим аспектам интеграции», царила атмосфера торжества. Роарк сиял, пожимая руки инженерам и политикам. Техники аплодировали. Это был триумф Разума над Хаосом. Первый уверенный шаг «Щита» на пути к спасению от «Феникс-Сигма».

Но Альма не аплодировала. Она стояла у периферийного терминала, ее лицо было маской профессиональной сосредоточенности, а внутри все сжималось в ледяной ком. Ее доступ «Феникс-Омега» давал ей не только официальную картинку. Он открывал окно в сырые данные с мониторинговых постов в Регионе 2-Дельта. И то, что она видела, не имело ничего общего с триумфом.

Джеф, вынырнувший из радиомолчания через зашифрованный канал на ее личный пейджер (кратко: «Жив. Связь хрупка. Мониторь Дельту. Особенно — море и заповедник»), был прав. Что-то пошло не так. Не в небе, а под ним.