Оказалось, что когда отец семейства Стрешневых умер несколько лет назад, то оставил он довольно приличное состояние, доходный дом, столичный дом, загородное имение, да круглую сумму на счёте в банке.

Да вот только маменька денег зарабатывать не умела, а тратила их со вкусом. Да ещё «завела» любовника, который втянул её в финансовые махинации, обещая «золотые горы», да так, что, распродав всю недвижимость еле-еле хватило рассчитаться с кредиторами. И за несколько лет состояние дворян Стрешневых стало напоминать тонущую дырявую лодку. А здесь дочка красавица подросла и решила маменька её повыгоднее замуж пристроить.

Искать женихов было сложно, репутация семьи, благодаря мамаше была подпорчена, но маменьке удалось. Жениха нашла богатого. Опытного, дважды вдовца, шестидесятилетнего князя Дулова.

Услышав про возрастного жениха, я сразу же задала вопрос:

— А был ли ещё жених? Я что-то помню, что жених у меня был молод и не женат

Нотариус опустил глаза, сглотнул:

— Вы, вероятно, про Воронова Дмитрия Алексеевича?

Я на всякий случай кивнула:

— В больнице мне сказали, что он оплачивал моё содержание, когда маменька отказалась это делать.

— Фаина Андреевна, — нотариус вдруг смутился, как будто бы я сказала что-то неприличное, — Дмитрий Алексеевич не был вашим женихом, скорее… сердечным другом.

«Ничего себе, поворот, — подумала я, — вот это Файка учудила!»

А вслух спросила, чтобы уж точно знать:

— Константин Константинович, есть моменты, которые я не помню, доктор сказал, что память восстановится, но позволите, назову вещи своими именами?

Нотариус, как мне показалось, облегчённо кивнул

—То есть Дмитрий Алексеевич был моим любовником? — прямо взглянув на нотариуса спросила я

Тот даже вздрогнул, но кивнул и добавил:

— Верно, Фаина Андреевна, для общества так и выглядело.

Я задумалась, но нотариус не дал мне долго рефлексировать:

— Давайте я вам расскажу, что у вас осталось

Осталось у меня немного, из плюсов пятьсот рублей на «мои похороны», из минусов, задолженность по уплате налога за продажу недвижимости, и… маменькина любимая лошадь, которая вот-вот пойдёт с торгов, если не заплатить за содержание.

Я вздохнула, с жильём по-прежнему было непонятно. И вдруг вспомнила, что говорил мне доктор:

— Постойте, Константин Константинович, а брат? У меня же был брат?

Нотариус странно поморщился, открыл папку и достал оттуда несколько плотных листов.

— Брат у вас был, Фаина Андреевна, сводный, от первого брака вашего батюшки, — степенно проговорил нотариус, раскладывая передо мной лист за листом, — землю в Пермской губернии отписал ему батюшка ваш, остальное ваша матушка не позволила, — Константин Константинович недовольно поджал губы, как будто был в корне не согласен с таким решением.

Что-то меня царапнуло в том, как нотариус произнёс «был», о чём я незамедлительно и спросила:

— Вы сказали был?

Мужчина опустил взгляд и вместо того, чтобы ответить достал из папки ещё одну бумагу, на которой был изображён двуглавый орёл, держащий в лапах факел и какие-то ленты.

Заметив, что я пристально изучаю изображение, Константин Константинович уточнил:

— Герб полицейского управления

Положил бумагу передо мной, но я не смогла прочитать, было написано по-русски, но с лишними буквами, а мне и без того было страшно, тогда нотариус сжалился и сказал:

— Брат ваш и его супруга найдены мёртвыми, застреленными в собственном доме несколько месяцев назад.

Я подняла брови, потом нахмурилась, пытаясь уложить услышанное:

— То есть примерно в то же время, что и я?

— Выходит, что так, возможно, что на пару недель позже, — прозвучал ответ.

«Да, вот тебе и новая молодость! — пришла мысль, — как бы не угодить в «ощип»».

— Но это ещё не всё, — продолжил Константин Константинович, и мне захотелось расхохотаться, но я промолчала и хорошо сделала, потому как то, что сказал нотариус было очень важным:

— Уж и не знаю, хорошо это для вас и нет, а только усадьба в Пермской губернии всё ж таки принадлежит вашей семье, но только, если вы готовы будете взять опекунство над младшей барышней, Полиной, вашей племянницей, четырёх лет.

Голова у меня «начала трещать» от информации, но главное я расслышала: — «Я не одна, у меня есть племянница, маленькая девочка четырёх лет»

— А где сейчас Полина? — понимая, что прошло уже три месяца со дня гибели родителей девочки.

— Пока передали в Нуровский* приют в Екатеринбурге, — сообщил мне нотариус, но ежели вы согласитесь оформить опеку, то я все необходимые бумаги быстро подготовлю.