Когда у людей нет повода для подозрений, завоевать их доверие легко. Поэтому я набрал в Google Chrysler и записал номер телефона и адрес головного офиса, а также данные дилеров в Буффало и округе Колумбия. Затем я сделал ещё один запрос, чтобы узнать номер отдела автотранспортных средств в округе Колумбия. После пятиминутного ожидания, в течение которого мне сообщили, что я ценный клиент, мой звонок важен для них, и я продвигаюсь вперёд в очереди, мне наконец удалось дозвониться до человека.

«Здравствуйте, я звоню из дилерского центра Kane Doyle Chrysler в Буффало, штат Нью-Йорк. У нас возникла проблема с отзывом нескольких Jeep Cherokee 2001 года выпуска, и у меня есть вопрос о праве собственности, с которым я надеюсь, вы сможете мне помочь. У нас есть клиент, который только что переехал из Буффало в Вашингтон, и я пытаюсь понять, кто несёт ответственность за отзыв: мы или округ Колумбия. Я дам вам его адрес. Не могли бы вы подтвердить право собственности?»

«Мне нужно что-то вроде...»

«Без проблем, я дам вам номер, Кейн Дойл, Делавэр Авеню, и вы сможете нам перезвонить?»

«Нет, всё в порядке, я думаю. А подробности?» Нет ничего лучше, чем угроза дополнительной нагрузки, чтобы заставить госслужащего изменить своё решение.

Я назвал ему имя и адрес Джерри. Он нажал несколько клавиш. «Да, Jeep Cherokee».

«Год регистрации?»

«2001».

«Верно. Скажите, у него всё ещё номера Буффало или он перерегистрировался в округе Колумбия? Если он сменил номера, я попрошу ребят из округа Колумбия разобраться с этим».

«Все еще на табличках «Буффало».

«А, ну, тогда, наверное, это мой ребёнок. Слушай, спасибо за помощь».

Всё было так просто. Машина Джерри была проверена.

Я откинулся на спинку кресла и сделал большой глоток манки. Следующая часть сеанса обещала быть очень интересной и гораздо более грязной.

21

Семь двадцать. Скоро стемнеет. На этот раз то, что я давно не стирал, будет преимуществом.

Я взял ключи и телефон с кухонной столешницы. Повернувшись к окну и увидев его кабинет на другом берегу Потомака, я подумал об Эзре.

Я набрала его голосовую почту, свой собственный номер 911, который он мне дал на случай, если понадобится экстренная помощь. Мне было неловко идти в гостиную, чтобы позвонить по стационарному телефону, и это, как мне показалось, хороший знак возвращения к нормальной жизни. Если бы я всё ещё была его пациенткой, он бы мной гордился.

Глядя на реку, я представил, как он проделывает то же самое с очередным фруктом из длинной очереди Джорджа, разыгрывая ту же гребаную пантомиму. «Мы должны полностью доверять друг другу. Бла-бла-бла-бла».

Голосовая почта предложила мне около сотни вариантов, прежде чем я успел заговорить. «Это Ник. Ты, наверное, уже знаешь – Джордж объяснит, если нет, – но я больше не приду. Ты прав насчёт самоубийства. Я не буду принимать таблетки и прыгать с моста, так что не о чем беспокоиться. И спасибо, наверное».

Я не был уверен, что чувствую, но, черт возьми, больше никакого Эзры.

Через полчаса я уже ехал в метро обратно в Чеви-Чейз. В полиэтиленовом пакете у меня лежали перчатки для мытья посуды и фонарик.

Когда я вышел, дорога была такой же оживлённой, как и тогда, когда Джерри помахал мне на прощание, но теперь было темно. Уличные фонари мерцали на медленно движущихся машинах. Вашингтонские работяги решительно шли домой, опустив головы. Большинству из них хотелось лишь закрыть входную дверь, включить телевизор и бросить что-нибудь в микроволновку. Это было написано у них на лицах.

Найти дом Джерри было легко. Не доходя до него, я свернул налево, что привело меня за дом, в их общий сад. Я сел на скамейку, словно был там своим, как жилец, глотнувший свежего воздуха перед тем, как микроволновка запищала. Я посмотрел вдоль ряда окон на первом этаже. На двух из них не было ни штор, ни жалюзи, стены были очень яркими, а на потолке висела голая лампочка. Я даже видел, как мобильник Хлои крутился прямо над подоконником.

Дверь в коридор была открыта. Движения не было. Я обогнул здание сзади и нашёл неосвещенную административную зону, где в больших контейнерах хранился весь мусор жилого дома, ожидая вывоза.

Я надел резиновые перчатки и включил фонарик. Прошло много лет с тех пор, как я рылся в мусорных баках. Я всегда вылезал оттуда, пахнув дерьмом, иногда настоящим дерьмом, но это стоило того, ведь можно было узнать о цели, если копаться в банановой кожуре, кофейной гуще и иногда дохлой кошке в мусорном мешке. Большинство людей не особо задумываются о письмах, телефонных счетах, выписках по кредитным картам, пузырьках с рецептами и даже служебных записках, которые они выбрасывают.