– После проверки на заражение у госпиталя нас уже поджидали люди Одинцова, – начинает Харпер, и, хотя голос его остаётся ровным, скрыть напряжение ему не удается. – Почти сразу они открыли огонь пулями со снотворным, устроив показательное шоу. Для пущего эффекта военные выпустили несколько боевых очередей в воздух, усиливая ощущение угрозы и контроля.

– Что подтверждает мою, как ты выразился, догадку, – вставляет Бессонова.

– Демонстрации силы. Не более, – твердым тоном парирует Харпер.

– Я не собираюсь спорить, майор, но глаз с вас не спущу, – предупреждает подполковник.

– Командование базой передано мне, – с саркастичной ухмылкой напоминает Кайлер. – Что никак не вяжется с твоими теориями. Подозреваемым в диверсии не передают контроль над важной стратегической базой.

– Давайте вернемся к конкретике? – вмешивается Эванс, переводя взгляд с экрана на Элину Грант. – Тебе есть что сказать? Ты находилась в непосредственной близости с испытуемым образцом, когда он сбежал.

Харпер тоже пристально смотрит на Элину, но та только хмурится, продолжая изучать данные на своём планшете.

– Я… Я не понимаю, как это произошло… – едва слышно бормочет она. – Последнее, что я помню… Как зашла в отсек с капсулой, где находился мутант. Черт, Кайлер, ты же знаешь, что я бы никогда… – вскинув голову, вспыхивает Грант и так же резко потухает. – У меня нет доступа к центральной системе. Я физически не могла вырубить защиту.

– Я ни в чем тебя не обвиняю, – качнув головой, сдержанно произносит майор. – Пока не обвиняю, – добавляет чуть прохладнее.

Элина открывает рот, чтобы что-то возразить, но ее слова тонут в звуке неожиданно ожившего голографического экрана. Внимание всех присутствующих мгновенно сосредотачивается на записи, только что переданной с Полигона. На видео Элина в защитном костюме медленно шагает к капсуле с шершнем. Ее движения кажутся удивительно медленными и неестественными, как будто она находится под каким-то воздействием. Лицо за прозрачным шлемом пустое, взгляд застывший, словно она полностью отключилась от реальности.

– Что за чёрт… – потрясенно восклицает Харпер, не сводя глаз с экрана, где видно, как Элина заторможенно вводит код… капсула открывается, выпуская мутанта.

Шершень не бросается на застывшего в оцепенении биолога, как следовало бы ожидать. Вместо этого он направляется к главному компьютеру лаборатории. Его уродливые конечности медленно касаются панели управления, только он не набирает кодов, не вводит никаких команд. Просто кладёт свои узловатые, покрытые наростами кисти на поверхность, словно считывает её информацию. На мгновение шершень закрывает желтые глаза, и в этот момент свет в лаборатории начинает мигать. Отключаются системы, одна за другой. Мутант, как будто силой мысли, берёт под контроль всю инфраструктуру, блокируя системы безопасности, и вносит хаос в замкнутую сеть Полигона.

Запись обрывается, оставляя в помещении мертвую тишину.

Лицо Элины резко бледнеет. Она смотрит на экран широко раскрытыми глазами, словно пытаясь осознать увиденное. Её пальцы мелко дрожат, хотя она судорожно пытается удержать себя в руках. Над столом повисает напряжённое молчание – никто не решается заговорить первым.

– Что это было? – прерывает тишину Эванс, голос его хриплый от недоумения и шока.

– Он взломал системы без единого прикосновения к консоли, – проговаривает Харпер, едва сдерживая нарастающую ярость. – Шершень проник в сеть Полигона, будто слился с ней. И это произошло через тебя, Грант.

– Нет… – в ужасе шепчет Элина. – Клянусь, Кайлер, я не делала этого.

– Но это была ты, – жёстко перебивает её Харпер, не сводя с неё взгляда. – Ты сама видела. Ты ввела код, открыла капсулу, а потом этот монстр проник в систему.

Элина трясёт головой, словно не веря своим глазам и словам. Её разум пытается сопротивляться увиденному, но факты говорят сами за себя.

– Как это возможно? – продолжает она, осипшим голосом. На её лице быстро сменяются эмоции: от шока до полного неверия и… страха. Того страха, который не даёт продохнуть, сдавливая грудную клетку железными тисками.

– У меня нет доступа к аварийным протоколам. Я не могла…

Харпер долго молчит, прищурившись, словно обдумывая возможные варианты.

– Может, ты и не делала этого осознанно, – наконец произносит он. – Вспомни последние исследования нейротехнологий. Существуют методы манипуляции сознанием на молекулярном уровне, когда человек может стать носителем чужой воли, даже не осознавая этого.

Анна Бессонова приподнимается из кресла, пристально наблюдая за всеми.

– Я не в курсе всех этих ваших научных фишек, но вот это… – ткнув пальцем в экран, стальным тоном произносит она. – Прямое доказательство саботажа.