– И вы будете мне рассказывать, что мутант за этот срок смог из тупого животного эволюционировать в сверхсущество?

– Хватит, – грубо обрывает её Харпер, чувствуя, как разговор уходит в ненужные теоретические дебри. – Нам нужно объяснение здесь и сейчас. И оно должно быть таким, что мы можем применить.

– Мы обязаны выяснить, как далеко зашли изменения в геноме этого вида мутантов, – тихо говорит Элина.

Майор задумчиво кивает, вновь поворачиваясь к окну, где бушующий океан кажется отражением его внутренних сомнений.

– Нам нужен новый образец, – говорит он, словно себе, но его слова слышат все.

– Ты хочешь… снова поймать одного из них? – недоверчиво спрашивает Бессонова.

– Не просто поймать, – отвечает Харпер, сдерживая своё раздражение. – Мы должны захватить нового шершня и сделать это быстро. Единственный способ понять, что происходит с их эволюцией – это изучить их в контролируемых условиях. Мы не можем полагаться только на догадки. Нам нужен живой образец, чтобы выяснить, как они приспосабливаются.

– Захватить? Где? Мы ведь едва справились с предыдущим! – Элина с трудом сдерживает дрожь в голосе.

– Мы поймали первого неподалёку от южного побережья материка, на старой исследовательской базе, – отвечает Харпер. – Раньше там велись эксперименты с М-вирусом. База частично заброшена, но окружающие леса заражены. Это наш шанс.

– Это недалеко, – медленно проговаривает Эванс, его взгляд всё ещё прикован к планшету. – Можно добраться на вертолёте, всего сорок минут перелёта. Но у нас будет ограниченное окно для действий.

Харпер непроизвольно сжимает руки в кулаки.

– Мы найдём способ. Без вариантов.

Свет словно замер в воздухе, заполняя пространство чем-то странно неживым, очертания мебели будто растворились, оставив меня один на один с собственными страхами. Тишина укутывает, как плотное одеяло, навевая смутное ощущение одиночества. Событий так много, что я не знаю за какую мысль хвататься первой. В голове разрастается путаница, словно кто-то вставил в мой разум фальшивые воспоминания, и я тщетно пытаюсь отделить их от реальности.

В памяти вновь всплывает тот сон. Образ Эрика, его спокойная решимость, его тепло, чувство защищенности и безусловная вера… в него. Но это всего лишь иллюзия, сон… или нет? Всё казалось настолько реальным, что я до сих пор ощущаю солёный запах океана, свежий ветер, холодные брызги на щеках…

Почему Эрик приснился мне именно сейчас, когда я так запуталась в том, что происходит вокруг?

Может быть, это отражение реальности? Мой разум просто пытается переработать всё то, что происходит в настоящем – разочарование, страх, неизвестность. Как будто внутренний голос подсказывает мне что-то очень важное…

Мои мысли резко переключаются на Харпера. Его ледяной взгляд, слова, полные скрытых смыслов и недосказанности. Он слишком много знает, но не спешит делиться информацией. Харпер привык контролировать всё вокруг, но только со мной ему это явно не светит. И это его раздражает. Особенно то, что ему приходится «присматривать» за принцессой. Но тем не менее… там за воротами госпиталя он, не раздумывая, прикрыл меня, словно не знал, что в нас стреляли холостыми патронами. И это, черт возьми, снижает градус моей неприязни, заставляя видеть в нем что-то человечное.

Зафиксировав взгляд на интерактивной панели справа от двери, пытаюсь прочесть мигающие красным буквы, но перед глазами плывет, строчки расплываются. Кажется, это новое расписание и в нем наверняка по часам указаны выматывающие тренировки. Харпер заикался про обучающий центр. Не сомневаюсь, что он тут есть.

Тревога нарастает и затягивает как зыбучий песок, и, чем больше я пытаюсь абстрагироваться, тем глубже погружаюсь в удушливое отчаяние. Мучительно сильно хочется домой… Моё подсознание лихорадочно ищет ответы, но они ускользают… Я не могу понять, где реальность, а где игра разума. Даже то, что произошло с шершнем в лесу, теперь кажется каким-то отголоском иллюзии.

Как этому монстру удалось вырваться? И почему именно мы оказались в том месте?

Внезапно мои размышления прерывает деликатный стук в дверь.

Я вздрагиваю, возвращаясь в реальность, и в следующее мгновение в комнату заглядывает Теона. Она выглядит растерянной и уставшей, тёмные круги под глазами придают её лицу болезненный оттенок, растрёпанные волосы торчат во все стороны.

– Теа, не представляешь, как я рада тебя видеть, – резко сев, искренне восклицаю я.

Она осторожно закрывает дверь и медленно приближается. Походка и движения неуверенные, будто она ещё не до конца осознала, где находится.