Бесконечные коридоры и однообразные повороты напоминают лабиринт, но зафиксированная в памяти схема жилищного модуля (назвать это место бараком или общежитием язык не поворачивается) безошибочно ведет меня туда, куда нужно. Я никогда не испытывала сложностей с запоминанием карт и маршрутов. В Улье навигационный навык вырабатывается с детства, так как весь остров – это один огромный лабиринт, связанный сложной витиеватой системой наземных и подземных переходов и туннелей.

– Ты так уверенно двигаешься… – едва поспевая за мной, удивляется Теа. – У тебя случайно нет в голове навигационного чипа? Я бы сто раз уже заблудилась, – сокрушённо вздыхает она.

– Следи за указателями, если забыла схему, – пожав плечами, указываю на мигающие красные стрелочки, обозначающие направление. Внутри поднимается волна гнева и возмущения: я не могла ошибиться во время ночного патрулирования. Пусть я не настолько вынослива физически, как Кассандра или Шон, но в некоторых своих навыках уверена на все сто.

Карты, маршруты, планирование – это моя стихия и сильная сторона. И мысль о том, что Харпер посмел заявить, будто я «сбилась с пути», вызывает у меня ярость. Нет, что-то не сходится. Я вспоминаю каждую деталь той ночи, каждый шаг, и чем больше думаю об этом, тем сильнее убеждаюсь – он лжет. Возможно, меня тупо подставили, и Эванс намеренно показал мне неверный маршрут. История с пропажей передатчика в свете этих подозрений теперь выглядит еще более мутной.

Мы наконец подходим к стеклянным дверям, которые бесшумно разъезжаются перед нами. Зал просто огромен и напоминает амфитеатр с шестью рядами сидячих мест и проходом по центру, разделяющим помещение на два фланга. Металлические стены холодно блестят под ярким светом ламп, а плазменные экраны на них транслируют тот же видеоряд, что и центральный дисплей. Всё это напоминает театр военных действий, где зрителям предстоит увидеть очередное «представление».

Интересно, кого сегодня мы увидим на сцене?

Я стремительно иду вперед. Громоздкая обувь глухо стучит по гладкому полу, но звук не приносит облегчения, а лишь усиливает гнетущую тишину.

Я обвожу взглядом зал, выискивая знакомые лица. Шона и Дилана замечаю первыми, их фигуры отчётливо выделяются на фоне бледных стен. Шон поднимает руку в приветственном жесте, в серых прищуренных глазах мелькает слабая тень облегчения, но оно быстро сменяется настороженностью и беспокойством. Еще сильнее взлохматив взъерошенные волосы, он быстро направляется к нам. Дилан не отстает от него ни на шаг. Темные тени под глазами и скованность движений выдают накопившуюся усталость. Кажется никому из нас искусственно вызванный сон не добавил бодрости – ничего удивительного, учитывая устроенное генералом шоу.

М-да, теперь мои наивные фантазии о том, что я могу потребовать у Одинцова каких-либо объяснений, кажутся еще более нелепыми и абсурдными. Интуитивно я всегда чувствовала, что генерал крайне опасный, непредсказуемый и неуправляемый человек. Он превратил Полигон в собственную военизированную империю, где правят исключительно его воля и приказы. В голове не укладывается, почему президент Корпорации позволяет ему подобное самоуправство? Особенно сейчас, когда его единственная дочь находится под контролем Одинцова? Какого рода договорённости их могут связывать?

– Шон! – Теона бросается к Ховарду на шею, и на её лице мелькает улыбка – слабая, но настоящая и искренняя. Шон обнимает её чуть сильнее, чем обычно.

– Я так боялся, что больше тебя не увижу, – уткнувшись носом в ее белокурую макушку, Ховард бросает на меня пронзительный взгляд, заставляющий мои щеки смущенно вспыхнуть. – Неплохо выглядишь, Ари, – подмигнув мне, он отпускает Теону и переключает все свое внимание на нее. И это правильно. Не очень красиво с его стороны – подмигивать и делать комплименты одной девушке, при этом держа в объятиях другую.

– Согласись, принцесса, это было эпично, – обращается ко мне Дилан в своей привычной саркастичной манере. Невольно отмечаю про себя, что все одеты одинаково: утеплённые комбинезоны плотно облегают тела, кожаные куртки добавляют ощущение тяжести.

– Ты про расстрел? – уточняю я.

– И про это тоже, но раз мы все здесь, значит, у генерала на наш счет имеется особый хитроумный план, – ухмыляется он в ответ. – Нас выделили из сотни. Неспроста же?

– Ага, выделили, чтобы хорошенько помучить, а потом отправить на убой, – язвительно вставляет подоспевшая к нам Кассандра.

Краем глаза замечаю приближающихся Юлин Ши и Финна Лиамса. Они по-прежнему держатся вместе, оставаясь для остальных самыми закрытыми членами команды. Юлин сама по себе скрытный и осторожный человек, предпочитающий больше наблюдать, чем говорить, а вот Финн вызывает у меня больший интерес. Он производит впечатление интеллектуала, разбирающегося в научных теориях творящегося звиздеца, но исходя из каких-то скрытых мотивов, не спешит делиться с остальными своими выводами и догадками.

– Сомневаюсь, что генерал настолько предсказуем, – комментирую я, снова умалчивая про миссию. Если еще кто-то в курсе, то это рано или поздно выплывет на поверхность. Но я склоняюсь к мысли, что Харпер целенаправленно выдал мне искаженную информацию. Вопрос – зачем?