— Берт, — пробормотал я.

— Одна проблема, — сказала Дарли. — Если мы отправимся в этот друговёрс — что насчёт тех юных мстителей, которые стреляют в нас каждый раз, когда мы выходим за пределы территории «Лондон Эрл»?

— Да, они просто развлекаются, — сказала Амара. — И стрелки они так себе.

— По словам моего давно пропавшего друга-физика Чендлера, — Джек снова поднял свой палец словно философ, — друговёрс находится бесконечно близко к нам. Нам даже не нужно было бы сходить с крыльца, чтобы попасть туда. Если бы мы могли найти пространственную трещину. И было бы легче, если бы мы стали меньше. Так сказать, более несущественными. Большая часть пропавших предметов, прямо скажем, крошечные с точки зрения размеров. А мы тяжёлые и громоздкие.

Дарли впилась в него взглядом.

— Ну, — глядя на неё Джек решил уточнить, — по сравнению с таблеткой блюджин. Или с зубочисткой. Или со слуховым аппаратом.

— Давайте воспользуемся наукой, — предложила Амара. — наукой об атомах. Мы полностью состоим из атомов, верно?

Джек кивнул.

— Тогда давайте просто уменьшим наши атомы! Тогда мы и сами уменьшимся.

— Это глупо, — сказал я, пытаясь быть полезным. — Атомы уже настолько малы, насколько это возможно. Как ты собираешься их ещё уменьшить?

— Твои атомы были меньше, когда ты был ребёнком, мистер умник. Всё, что нам нужно сделать, это снова сделать их такими же маленькими.

В этом вроде был смысл, пока я не задумался.

— Амара, это связано с путешествием во времени, а у тебя даже часов нет.

— Пожалуйста! — закричал Джек. — Давайте будем придерживаться моей твёрдой, как алмаз, логики. Вот факты. Дело в том, что уменьшить материал очень трудно, а уменьшать людей ещё труднее. Может быть, даже невозможно.

Дарли впилась в него взглядом.

— По крайней мере, очень трудно, — он налил нам в бокалы Early Times. — Только наука способна завести вас настолько далеко. Может быть, нам стоит просто забыть об друговёрсе.

Early Times способствует тому, чтобы что-то забыть. Мы пили в тишине, пока стрекотали сверчки. Амара постукивала ногой, следуя их ритму, когда вдруг сказала:

— А разве математика — не наука? И разве музыка не состоит из математики? В музыке можно уменьшить стопы.

Мы втроём дружно хмыкнули.

— Серьёзно. У Вадди на банджо играл один чувак-иранец. У него были огромные ноги, но он мог сделать их меньше, задерживая дыхание, когда он исполнял «Утопи щенка»

— Я ненавижу эту песню, — сказала Дарли. — Она злая и печальная. Заставляет меня чувствовать себя одиноким ничтожеством.

— Вот что такое блюграсс, — с гордостью сказала Амара. — Этот парень использовал «Утопи щенка», чтобы снять ботинки, когда у него распухали ноги, а распухали они почти каждый вечер после концерта. Он сидел на краю сцены, затаив дыхание, и играл всё быстрее и быстрее, а моя работа заключалась в том, чтобы стаскивать с него ботинки. К тому времени, как я их снимала, он уже синел. А ботинки были из змеиной кожи от Тони Лама.

— Хммммм, — задумчиво промычал Джек. — Тони Лама сделаны на славу. А этот трюк немного напоминает Иззинтит, тайное математическое упражнение, разработанное древними ассирийцами и используемое при поиске нуля. Задокументировано клинописью и в папирусе Ринда [13] . Интересно, что изменения в «Утопи щенка» происходят в уменьшающейся хроматической гамме. Если бы она была сыграна достаточно быстро, и если бы мы достаточно долго задерживали дыхание, что ж, может быть…

— Я думаю, что это должно быть в G, — сказала Амара.

— Большинство людей играют её в G, — сказал я. — Так получилось, что у меня на кальмарофоне есть «Утопи щенка». Играет сам мастер блюграсс-банджо Джей Ди Кроу. И у меня есть ускоряющее приложение.

Джек посмотрел с сомнением.

— Пойми, что размер — это только часть проблемы, — сказал он. — Нам также нужна трещина. Складка в пространстве-времени.

— Тебе нужна складка? — бодро спросила Дарли. Она постучала по боку своего розового кожаного футляра для образцов. — У Кэринг Кейт есть прототип крема от складок. У меня есть экспериментальный образец.

— Разве крем от морщин не избавляет от морщин? — в словах Джека всё сильнее звучало сомнение.

— Только не этот, — ответила Дарли. — Он создан для того, чтобы их создавать. Это что-то вроде обратной ипотеки. Он для девушек, которые хотят выглядеть готично и пресыщенно. Если он получит одобрение, его назовут «Земная женщина».

Итак, сначала мы допили виски. А потом мы все затаили дыхание, пока Джей Ди Кроу на моём кальмарофоне ворвался мелодией «Утопи щенка», словно бульдозер в розарий. Безумная, одинокая музыка заставляла меня чувствовать, что ничто не имеет значения. Я был одиноким стариком, угасающим, забываемым и забытым. И, задерживая дыхание, я чувствовал, что вот-вот потеряю сознание. Всё становилось очень странным, словно я истощался.