— Ты видишь, Берт? — спросила Амара. — Я права.

Я уставился на равнину. В каждом из зиккуратов обширной равнины сокровищ хранилась разная категория потерянных вещей. Гигантский стог сена с длинными ногами и линзами — очками размером с тарелку. Собор из золотых обручей — обручальных колец. Тикающая стопка угрожающих машин — часов. Гора одиночных носков. Другие, менее легко поддающиеся классификации курганы простирались вдаль, насколько хватало глаз. И среди прочего всего в четверти мили от нас…

— Куча таблеток, — сказал, указывая на них, Джек. — Мы здесь для того, чтобы забрать мои таблетки блюджин.

— Кто все эти люди? — спросила Дарли. — Там, внизу.

Среди пирамид горестно толпились мужчины и женщины в обычной одежде, суетясь, как муравьи.

— Укладчики и сортировщики, — сказал Чендлер. — Пропавшие без вести, вроде меня. Люди, позволяющие себе исчезнуть. Мы никогда не разговариваем. Мы тратим своё время на то, чтобы разбираться со всем этим дерьмом. Будто что-нибудь из этого может когда-нибудь пригодиться.

— Это что — трудотерапия? — поинтересовался Джек.

— Ну, надо как-то занять себя, — сказал Чендлер, пожимая плечами. — Мы застряли здесь навсегда. Мы, может быть, даже стали бессмертными, ну, если нас не съедят вороны.

— Ты имеешь в виду тех больших птиц, которые летают вокруг? — уточнила Амара. Её гугл-очки слегка поблёскивали — документировали место происшествия.

— Мне кажется, они красивые, — сказала Дарли, находившая многие вещи красивыми. — А что им нужно?

— Трудно сказать, — ответил Чендлер. — Иногда одна из них хватает что-нибудь блестящее и уносит. Куда, я не знаю. Другие вороны всегда преследуют ту, которая улетает. Будто они хотят последовать за ней.

— А что, вороны здесь заправляют? — спросил Джек.

— Возможно, — сказал Чендлер. — Иногда ворона пикирует и перекусывает бездельничающего укладчика или праздношатающегося сортировщика. Вот почему бездействовать рискованно.

Амара изобразила дрожь.

— Ты сейчас вполне себе бездельничаешь, — заметил Джек, — покуривая мои самокрутки.

— Вороны чтят меня, потому что им нравится быть пассивными курильщиками рядом со мной, — сказал Чендлер. — Смотрите.

Он затянулся и выпустил дым прямо вверх. Одна из птиц учуяла запах и по спирали спустилась вниз.

Я вздрогнул, когда радужная чёрная ворона приземлилась в поле рядом с нами. Она была размером с частный самолёт, с широкими крыльями, широкой спиной и короткой шеей. Она уселась, будто на корточки, и опустила голову так, чтобы Чендлер мог выпускать дым в ноздри огромного клюва.

— Эти ребята умны, — сказал Чендлер. — Если накачать их дымом, они будут делать то, что ты им скажешь — какое-то время.

— Что, если ты попросишь её, отвезти меня к той куче таблеток вдалеке, чтобы я мог набрать немного блюджин? — Сказал Джек хмыкнув.

— Почему бы и нет? — согласился Чендлер. — Учитывая, что ты обеспечил меня самокрутками. И спичками тоже.

— Хорошая сделка, — сказал Джек.

— Только, когда ты заберёшь свои таблетки, вернись и помоги с укладкой и сортировкой, ладно? — попросил Чендлер. — Мы всегда отстаём.

— Конечно, — сказал Джек. — Как ты и сказал, мы застряли здесь навсегда, и нам больше нечего делать, а жизнь — отстой. И все эти вещи могут когда-нибудь пригодиться.

— Ты спятил? — шёпотом спросил я Джека.

— Заткнись, — пробормотал он. — И повторяй за мной.

Чендлер выпустил ещё больше дыма в ноздри большого ворона, и тот защебетал из глубины своего горла.

— Идём, — сказал он нам.

Джек взгромоздился на шею вороны, будто садился на дракона. Женщины и я уютно устроились в тёмных перьях посередине спины птицы. Огромные крылья рассекли воздух, и мы поднялись, скользя по нижней стороне персиковых облаков друговёрса.

Под нами скорбящие пропавшие без вести сортировали и складывали: монеты, ручки и контактные линзы, шпильки и шляпы, сосиски, кредитные карточки, батарейки, отвёртки…

— Эй! — закричал я. — Вот мой слуховой аппарат! — Он лежал поверх стопки таких же устройств всех типов и размеров, словно экспонат в медицинском музее. Довольно неприятное зрелище, некоторые из них словно из воска и привносят отвратительную старческую атмосферу. По приказу Джека гигантская ворона спикировала вниз и сделала круг, чтобы я сумел схватить свой слуховой аппарат из кучи. По сравнению с моим нынешним размером он был, чёрт возьми, размером с ящик из-под апельсинов. Мне удалось засунуть его в воронье оперение. Возможно, наши относительные размеры придут в норму, если и когда мы вернёмся домой.