Она протянула ему книгу, и их пальцы соприкоснулись. На мгновение Хейзел удержала его взгляд, и в ту секунду Ноа почти поверил, что она тоже ощутила ее, эту искру. Но потом она отвернулась и попрощалась, и ноги сами понесли его к двери.

Такие девушки, как Хейзел Келли, не для него. По крайней мере, ему хватило ума осознать это.

Ноа вышел из книжного магазина в самое пекло. В этот первый после дождливого июля солнечный день город резко переключился в летний режим. В Новой Англии лето было короткое. Если не нырнешь в него сразу, то пропустишь вообще. Стоял август, но Мейн-стрит все еще была украшена после празднования четвертого июля — на большинстве магазинов висели красно-бело-синие плакаты и флаги. Лето всю жизнь было любимым временем года Ноа. Лето — это пляжи, мороженое без конца и никакой учебы. Свобода. Ноа всегда плохо учился. Приходилось слишком много сидеть. А он с детства был непоседливым. Уехав из дома, он нигде не задерживался дольше, чем на пару месяцев, сразу собирал вещи и уезжал, едва ему становилось скучно. Но что-то в Дрим-Харборе заставляло его остаться. По крайней мере, пока.

Ноа подумывал зайти в кафе «Пряная тыква» за чаем со льдом, но слишком устал и просто хотел вернуться домой и поспать. Ради первого на сегодня тура ему пришлось встать в четыре, а потом он все утро учил группу городских парней ловить рыбу. К сожалению, обычно к Ноа обращались те, кто ничего не знал ни о воде, ни о лодках, ни о рыбе, и его задача заключалась в том, чтобы вывезти их в море и дать им почувствовать, будто они все это знают.

На деле большую часть работы выполнял сам Ноа: ловил, чистил и паковал рыбу, пока парни напивались на солнце. Но это приносило деньги и позволяло выходить в море, так что сделка была не так уж плоха.

Всяко лучше, чем возглавить семейную империю по поставке морепродуктов на северном побережье. В любом случае его сестры успешно справлялись с управлением — ему не нужно было присутствовать, чтобы убедиться в этом, даже если он до сих пор испытывал вину за свой отъезд. Но дело было не столько в бизнесе, сколько в людях. Это он тоже знал, просто пока не хотел с этим разбираться.

Ноа не годился для ведения бизнеса. По крайней мере, такого крупного. Его родители основали небольшую рыболовную фирму и с годами превратили ее в многомиллионную компанию, которая поставляла морепродукты в сотни ресторанов по всей стране. Когда родители вышли на пенсию, его старшие сестры заняли посты генерального и финансового директоров. А Ноа сбежал.

Он на ходу вытер пот со лба, испытывая знакомые чувства вины и стыда. Есть предел тому, сколько раз можно разочаровать свою семью, прежде чем настанет время делать ноги, и он превысил лимит еще в юном возрасте.

К тому же Ноа мог в одиночку организовывать небольшие рыболовные туры. Мог планировать и проводить их самостоятельно. А значит, он никого не подведет, когда это предприятие неизбежно потерпит крах. Так гораздо проще.

Ноа шел по городу, думая о том, что, наверное, стоило бы позвонить сестрам, а еще размышляя о Хейзел и количестве туров, запланированных до конца недели. Он позволял себе мысленно переключаться с темы на тему, постепенно избавляясь от воспоминаний о прошлых ошибках.

К тому времени, как впереди показался его дом, мысли снова вернулись к Хейзел, книге, которую она читала, и вопросу о том, нравятся ли ей парни с лодками. Потому что он как раз такой. Может, ему все же стоило пригласить ее на свидание?

Ноа стал спускаться по каменистому берегу. Раньше здесь была тропа, ведущая от дороги к пляжу, но с годами ее размыло, и теперь, чтобы пробраться к воде, приходилось перелезать через большие валуны и куски бетона. Но Ноа не возражал. До общественного пляжа, что в нескольких километрах отсюда, добираться было проще, но в такой день там полно народа, а здесь было тихо.

Дойдя до песка, он снял обувь и, сунув в него ступни, сразу же почувствовал себя спокойнее.

Когда несколько лет назад Ноа оказался в Дрим-Харборе, он какое-то время жил на лодке, пока не нашел ряд старых рыбацких лачуг на заброшенном участке пляжа, уверенный, что они отлично подойдут для краткосрочной аренды, если привести их в порядок. Около года назад в качестве дополнительного проекта этим он и занялся, отчасти ожидая, когда кто-то объявится и скажет, что этого делать нельзя. Но пока никто так и не объявился.

Поэтому теперь он иногда ночевал здесь тайком. Большую часть времени он жил над баром Мака, и, насколько было известно любопытным горожанам, эта квартира и была его домом. Однажды он соберется, поделится своими идеями с мэром Келли и подумает о том, чтобы купить эти старые лачуги. Наверное.

Возможно, это глупая затея. Их в его жизни хватало.

А может, его арестуют за самовольное заселение. Он не знал наверняка. Но пока ему здесь нравилось. Ноа открыл дверь домика и вошел в прохладное помещение. Морской бриз, проникающий сквозь окна, поддерживал комфортную температуру даже в такие жаркие дни, как этот. Если кто-то захочет остаться здесь на зиму, придется его утеплить, но Ноа уже подлатал крышу и постелил новые полы. К счастью, в детстве он всюду ходил за дедушкой и без конца задавал ему вопросы. И вот все хитрости и приемы того наконец пригодились.

Дом площадью примерно тридцать семь квадратных метров, не больше, вмещал кухоньку, двуспальную кровать и ванную с водопроводом, который был старше самого Ноа и, мягко говоря, работал на честном слове.

Ноа бросил новую книгу на кровать и взял пиво из холодильника на кухне. Электричество, как и водопровод, он не смог починить самостоятельно, поэтому все еще обходился без удобств, но здесь было так спокойно, что оно того стоило. Дом наполнил звук волн, бьющихся о берег, и Ноа понял, что заснет, не успев даже открыть книгу.