— Я сама выплачу свой кредит, — понятия не имею, зачем я это повторила.

Даркан насмешливо посмотрел на меня, я окончательно решила выплатить самостоятельно, во что бы то не стало и…

— Извращенцы!

На это что князь, что Тэранс вообще не обиделись, более того — они переглянулись и обменялись такими ухмылками, что сходу стало ясно – они извращенцы на сто процентов, но я пока не в курсе даже про один процент их извращенности… Короче пора валить. Хотя валить пора было еще вчера, и позавчера, и…

— Ужин, Каиль, — изящным движением берясь за вилку и нож, напомнил князь.

Да чтоб ты подавился!

— Едва ли я смогу удовлетворить это твое желание, но все что касается извращений… ммм… ты оценишь.

Я посмотрела на князя – он ел, делая вид что сосредоточен на ужине. Я посмотрела на Тэранса – он стоял, делая вид, что изображает мебель. Я посмотрела на Грэю — вампирша вновь приблизилась, наклонилась ко мне и прошептала:

— Князь шутит. Это юмор. И вам совершенно не о чем беспокоиться.

Да ладно!

Мне хватило взгляда на князя, чтобы понять – он вообще нихрена не шутил. И на Тэранса, чтобы понять абсолютно точно – тысячник в курсе, что князь нихрена не шутит. По-моему, в то, что Даркан хороший наивно верила тут только одна Грэя. И то явно потому, что только приехала. Ничего, поживет пару дней в этом аду — быстро изменит мнение.

И тут Даркан посмотрел на меня.

Пристально. Внимательно. Разъяренно.

— Позволь спросить, — разрезая сырое мясо на своей тарелке, произнес он, — и в чем же выражается…

Пауза, и ледяное:

— Оставьте нас.

И не раздалось даже шороха.

Вот кто-то тут был, просто я лично разглядела не всех, пара вампиров скрывалась в тени, а вот уже никого нет, и только Грэя осторожно закрывает дверь за собой, послав растерянной мне напоследок ободряющую улыбку. Толку мне с той улыбки! Лучше вернись! Там в гостиной делать вообще нечего, тут самое интересное же… Да блин! Не уходите хоть кто-нибудь…

— Прекрасный внутренний монолог. Я оценил. Овации требуются?

— Я не в цирке, обойдусь, — ответила раздраженно.

И поняла, что с трудом сдерживаю слезы.

— Я рад, что ты понимаешь разницу между цирком и моим домом, — своеобразно даже похвалил Даркан.

Но от этой похвалы страх начал подниматься в душе, и уже не мутный и пугающий — а леденящий и замораживающий. Мне казалось в груди все покрывается изморозью, и вот еще пару секунд и ледяные иглы проткнут сердце.

— Поэтично, — счел необходимым отметить князь.

Сволочь, а помолчать нельзя? Обязательно комментировать, да?

— Да, — холодно ответили мне.

И мыслей вдруг не стало. Никаких. Вот только что было страшно, и обидно и в целом да сколько можно уже, и вдруг — пустота. Как на северном полюсе – только белая покрытая вечными снегами пустыня и свист ледяного ветра… и все. Вообще все. Лишь удары сердца отдаются в висках.

И это было жутко!

— Впечатлилась? — поинтересовался Даркан, возвращаясь к еде.

И ледяной пустоши не стало…

Моргнув, я посмотрела на князя, который элегантно ел, огляделась по сторонам, взглянула на свою тарелку…

Черт, что все это было?

— Демонстрация, — галантно уведомили меня.

Кажется, я перестала дышать, да и сердце замерло тоже, оставив артерии в полном недоумении, а вены в тихом охненении.

— Мужик, — у меня голос дрогнул, — я всего лишь по глупости села в твою машину и все! На этом моя вина заканчивается, не успев начаться.

Даркан молча поднял на меня взгляд своих пугающих серо-асфальтовых глаз. И я увидела, как в его глазах медленно загорается бешенство. А я… я была слишком напугана только что случившейся «демонстрацией», чтобы на чем-то там настаивать и что-либо доказывать. Поэтому, все, на что хватило меня, это лишь на тихое и практически жалобное:

— Отпусти меня… пожалуйста.

Я знала, каким будет ответ. Я знала это, еще до того, как эту просьбу произнесла. Я все знала, и все равно вздрогнула, услышав спокойное:

— Ни-ког-да.

Вообще – это жутко, оказаться вот в такой ситуации. В полиции говорят, что даже самые отбитые на всю голову садюги и маньяки собственной смерти боятся до одури, и готовы на все, только бы выжить. И не важно, в каких условиях жить, главное это оставаться живым. Я не могла их понять, особенно сейчас.