Вот нашла же о чём переживать!

— Соня, я — лекарь. Я голых мужчин и женщин почти каждый день вижу, — ответил я. — Меня этим уже и не удивить. Можешь мне не верить, но я уже совсем ничего не помню. Тем более, в подвале амбулатории было темно. Выбирайся, мне ведь к другим больным ещё нужно сходить. Давай не будем затягивать, хорошо?

Соня Бахмутова выдержала короткую паузу, но всё же выбралась из-под одеяла. Красная, как рак.

— Давай, чтобы тебя не смущать и магию твою лишний раз не провоцировать, я послушаю тебя через ночнушку, идёт?

Девушка кивнула.

Я вновь приложил головку фонендоскопа к её груди и дал команду — дышать.

И в этот момент в комнате вновь поднялись магические вибрации. Однако в комнату влетел Андрей, махнул рукой и тем самым подавил зарождение очередного удара.

— Дыхание, Алексей, — бросил мне Андрей. — Она дыханием бьёт. Поэтому тебя в прошлый раз и отнесло. Я тоже так умею, это наша семейная магия воздуха. Только я должен был стать последним, в ком пробудился этот дар.

— Мне не дышать? — задрожала Соня. — Совсем? Я не хочу ещё кому-нибудь навредить.

— Успокойся, я контролирую твою силу, — сказал ей брат. — Алексей, продолжай осмотр.

Я быстро проверил лёгкие, а затем выслушал тоны сердца. Всё работало превосходно. Только в бронхах дыхание уж больно сильно ускорялось, но я связал это с магическим влиянием.

— Всё, Сонь, один штрих остался… — произнёс я, и достал из сумки неврологический молоточек.

Девушка взвизгнула, но я вовремя отскочил в сторону, и ударная волна пролетела мимо меня по той же траектории, что и в первый раз. Правда, теперь уже пострадал диван. Он пролетел через всю гостиную и разбился в щепки о дальнюю стену.

— Тише! — воскликнул я. — Ты чего кричишь?

— Зачем вам молоток?! — испугалась она.

— Это инструмент, — рассмеялся я. — Не беспокойся, бить им тебя не буду. Лишь легонько ударю по коленкам. Больно не будет — обещаю.

Я аккуратно постучал по сухожильям под коленями и отметил для себя, что рефлексы у Сони сохранены. Каждый удар заставлял ногу слегка подскочить — так, как и должно быть.

Это явление было связано со сложной нейронной дугой. Раздражение сухожилий вынуждало сократиться бедренные мышцы, из-за чего и поднималась нога.

— С ней всё в порядке, — заключил я, закончив осмотр. — Все симптомы, которые ранее вызвал летаргический сон, уже исчезли.

— Только у нас теперь новая проблема, — вздохнул Андрей. — Раз у Сони пробудилась магия, её нужно вести в Саратов, регистрировать в бюро стихийных магов. А у меня поезд через два часа. Придётся отцу везти, а ходит он плохо. Ему ноги на войне повредило.

— Неправда! — воскликнул отец. — Я могу поехать. И поеду! Мы не станем нарушать закон и скрывать Соню от бюро.

— Подожди, Андрей, — произнёс я. — Вообще-то, у меня есть мысль, как можно упростить задачу. Если доверите мне Соню, я смогу отвезти её в Саратов в эту пятницу.

— Да нет, Алексей, ты уже и так слишком много для нашей семьи сделал… — махнул рукой Бахмутов.

— Мне не сложно, я в любом случае туда поеду с Ильёй Синициным, регистрировать свои изобретения. Заодно завезём Соню в бюро. А потом она вернётся в Хопёрск вместе с нами.

Андрей улыбнулся и положил руку на моё плечо.

— И снова ты меня выручаешь. Ты прав, от такого предложения я отказаться не могу, — заключил он.

Андрей неоднозначно посмотрел на своего отца, и сомнения исчезли с лица пожилого мужчины. После того, как я спас Соню от летаргии, вся семья стала доверять мне.

И я не собирался разрушать сложившееся доверие. Тем более, эта поездка хороший повод, чтобы заглянуть в бюро магии.

— Спасибо вам, Алексей Александрович, заходите в гости! — сказал старший Бахмутов. — Мы всегда будем вам рады.

— Я зайду в пятницу рано утром, — сказал я. — Проследите, чтобы Соня уже была готова к отъезду. Если возникнут проблемы, я живу на Полевой, в сорок третьем доме. Понадобится помощь — приходите. Пока Андрея не будет, можете обращаться ко мне.

— Пойдём, я тебя провожу, — сказал солдат, следуя за мной к выходу из дома. — Мне всё равно продуктов с собой взять надо. До твоей амбулатории как раз по пути.

Когда мы с Андреем отдалились от дома Бахмутовых, я спросил:

— Слушай, может быть, я лезу не в своё дело, но мне интересно — что имел в виду твой отец?