— И, шифу, позвольте мне пойти с вами, — опять обратился я к настоятелю.

— Конечно, пойдём, — он улыбнулся, и морщинки расползлись по его скуластому лицу, — посмотришь, как мы с ними разбираемся.

— Шифу, у меня к вам неординарная просьба, — начал я, — я хочу отобрать у чёрного демона тело и отдать это тело другой сущности.

— Ты о самом мелком человекообразном говоришь? — удивлённо уточнил Чжао Ю, — а справишься?

— Конечно справлюсь! — уверенно заявил я, хотя, если честно, то полной уверенности у меня не было. Тут мне придётся все отдавать на откуп моему ориша.

— Не мохай, бро, — тут же ободрил меня Эшу Опин, — всё будет тип-топ!

— Занятно, — задумчиво проговорил Чжао Ю, — ну, посмотрим. Интересно, что ты нам покажешь.

Камера, где лежали демоны, освещалась дрожащим огнём смолистых факелов, вставленных в мощные держаки.

Надо сказать, что в неверном свете беспокойно пляшущих языков пламени демонические хари казались мне ещё более отвратными, нежели при дневном свете.

Монахи начали деловито готовиться к окончательному изгнанию демонов. Расставили свечи, развешали по стенам листы рисовой бумаги и пергаментные полосы, украшенные разноцветными, каллиграфически прорисованными иероглифами.

— А что тут написано? — поинтересовался я у настоятеля.

— Это печати, которые сильно ослабляют демонические сущности и рвут эфирные нити, которые удерживают их в нашем мире до момента выполнения полученного при вызове приказа.

— Понятно, то есть мы изгоняем их не смотря на то, что они свою миссию не выполнили?

— Да, ты всё правильно понял, — улыбнулся настоятель, — а теперь тихо, мы начинаем.

К этому времени остальные монахи отнесли чернокожего демона в сторонку, и крепили на лбы медведя и синего обезьяна дополнительные полоски с иероглифами.

Но вот они встали рядком и затянули свои мантры. В руках у кругленького Ма внезапно появился маленький гонг и колотушка, которой он по этому гонгу и врезал.

Под сводами древней тюрьмы медью загудело эхо, переплетаясь с горловыми звуками, издаваемыми хором монахов-демонологов:

— Ом-м-м-м-м…

Тела обоих демонов начали, сначала, мелко трястись, а потом их стало совсем не по-детски колбасить, их конечности стали хаотично молотить по полу, а на оскаленных зубах запузырилась чёрная пена.

Настоятель, держащий в каждой руке по яшмовой артефактной печати, тихо приблизился к извивающимся на полу демонам, из пастей которых, помимо пены, с тихим свистом вырывались и устремлялись к потолку струйки красно-зелёного кислотного дыма. В общем, как-то нехорошо им было.

А потом настоятель изловчился и одновременно с размаху хлопнул своими печатями по многострадальным демоническим лбам.

Там, где печати коснулись инферналов, засияли золотом линии отпечатавшиеся на их коже, затем налились багровым светом и оттуда повалил зловонный дым, который заполнил всю камеру, да так плотно, что на расстоянии вытянутой руки невозможно было ничего разглядеть. Лишь где-то у стен сквозь дым неуверенно пробивался свет факелов…

Вдруг раздался леденящий душу вопль, что-то несколько раз громыхнуло, словно раскаты приближающейся издалека грозы, и наступила давящая тишина.

Дым рассеялся. А в камере остался только обездвиженный чернокожий клыкастый демон, лежащий как бревно у стеночки.

Медведь и обезьяна исчезли, отправившись, по всей видимости, в свою родную преисподню.

— Ну, теперь твоя очередь, — обернулся ко мне безмятежно улыбающийся Чжао Ю.

— Вытащи его в середину комнаты и перевали на спину. А потом зажжёшь наши любимые черные свечи, — начал инструктировать меня Эшу Опин, — две по бокам на уровне его живота и одну в головах. И попроси, что бы джембе1 маленький принесли, без барабанов как-то оно неправильно будет. Ароматический набор номер четыре надо притащить. У Ануэн пускай спросят, у неё точно в загашнике есть. А жаровня тут где-то должна быть, у охраны. Вот её надо будет хорошенько раскочегарить, да побыстрее.

— Не привык ты малым довольствоваться, — подколол я своего ориша, — и музыку ему подавай и свечи, и благовония.

— Да, я такой, — самодовольно заявил Опин, — стараюсь ни в чём себе не отказывать.

Я отправил одного из дежурных охранников за свечами,барабаном и ритуальными благовониями. Второму поручил притащить мне сюда жаровню и разогреть её как следует.

А пока стражники занимались моими поручениями, я перекантовывал увесистую тушку демона в середину камеры и укладывал его на спину в соответствии с ценными указаниями, которыми меня щедро снабдил Эшу Опин.

Далее Опин попросил на некоторое время уступить ему контроль за моим телом, и, не щадя моих штанов, начал ползать вокруг бесчувственного демона на карачках, и высунув от усердия кончик моего, заметьте, языка, чертил мелом на каменном полу какие-то загадочные фигуры.