Гарм уверенно бросился в какой-то коридор, и мы с Арманом последовал за ним, не зная, куда идти. Надо признаться, в костюме Мариона маркиз выглядел очень симпатично. Светловолосым вообще идёт тёмная одежда. Он шёл рядом такой большой и сильный, что я невольно взяла его за руку — мне было жутко. В замке стояла какая-то тягучая, густая тишина, она глотала эхо наших шагов, словно голодная жаба мотыльков. Маркиз сжал мою руку.

— Когда я была маленькой, — заговорила я, чтобы хоть что-то сказать, разбить это зловещее молчание, — я всегда хотела оказаться в сказке. Играла и в Золушку, и в Белоснежку, и Красную Шапочку. И вот я попала.

— И как вам?

Он повернул ко мне лицо и улыбнулся. Это была хорошая, тёплая улыбка.

— Честно? Не очень. Во всех этих историях хорошо, когда ты — главный герой. А если ты помощник главного героя, то легко можешь погибнуть.

— И как вы думаете, вы главный герой этой сказки?

Ну надо же! Даже в темноте видно, что его глаза улыбаются!

— Я? Нет, главный герой — вы. Как думаете, Спящую Красавицу охраняет какой-нибудь дракон? Потому что если охраняет, так ведь надо было оружие взять…

Из какого-то тёмного проёма выскочил Гарм и залаял. Видимо, пёсик чуял живого человека. Мы свернули туда и оказались на тёмной узкой лестнице. На подоконниках рос всё тот же шиповник, безжалостно пустивший корни в сгнившее дерево. Гарм помчался впереди.

— Я уже был в этом замке, — задумчиво заметил Арман. — Но никогда — здесь. Странно думать, что это было тридцать лет назад. Мои земли давно отдали другим людям. Меня это не страшит — я ведь сын простого мельника. Уж на жизнь себе как-нибудь да заработаю. Но… так дико думать, что все, кого я знал, либо старики, либо умерли…

Бедняга! Я сжала его сочувственно пальцы.

Гарм ждал нас наверху. Он переступал лапками от нетерпения и поскуливал.

— Ваш пёс…

— Наверное, ему надоело ехать в седле. И наверняка он чувствует в этом склепе живого человека.

Мы вошли на чердак. Гарм бросился к двери какой-то комнаты и заскрёбся в неё передними лапами. Я протянула ладонь к дверной ручке, но Арман отстранил меня и решительно распахнул дверь.

Это была восьмигранная комната с мозаичным полом. Мозаика изображала заснеженный луг, усыпанный лазурными цветами. Комнату озарял золотисто-розовый свет, льющийся из хрустального купола. Рассвет. На высоком ложе в платье, точно сотканном из звёздного света среди маленький голубых цветочков лежала прекрасная девушка, очень юная. Её светлые волосы ниспадали по ступенькам и окружали ложе серебристым сиянием.

Я остановилась у двери, потрясённая. Честно признаться, я была готова к тому, что замок окажется пустым. Арман тоже замер.

Так вот она — спасительница мира, предречённая, та, что победит Великое ничто! Я прислонилась к стене, переводя дыхание. Гарм запрыгнул на постель и сел в ногах спящей. Ну всё, мы практически сделали то, что должны были сделать. Мы достигли цели, и всё получилось и…

— Ну чего же вы! Целуйте скорее вашу Шиповничек.

Арман обернулся. Он был бледен. Я впервые увидела, что глаза у него голубые-голубые.

— Это не она, — прошептал маркиз, пятясь.

— Как это не она? Спит? Спит. Красавица? Красавица. Давайте, быстрее! Вы в любую минуту можете превратиться в лягушку, и тогда всё пропало!

Я подошла, взяла его за руку и потянула к постели.

— Но я её помню! Это другая девушка!

— Она же заколдована. Всё. Не спорьте. Целуйте и спасайте мир!

Арман растерялся, наклонился и поцеловал нежные губы. Я облегчённо выдохнула. Почему мужчины вечно тупят в самый неподходящий момент?

Но Спящая красавица не просыпалась.

— Давайте ещё раз попробуем, — предложила я с энтузиазмом, но в груди шевельнулся нехороший червячок.

Маркиз снова послушался меня, наклонился, погладил девушку по щеке, прошептал:

— Шиповничек, вставай.

И снова коснулся губ.

Никакой реакции. Что мы делаем не так?!

— Вы вообще умеете женщин целовать? — сердито спросила я. — Давайте ещё раз!

— Элис, это глупо. Очевидно же, что это не помогает. Я не тот, кто ей суждён и…

— Вы просто сдались! — закричала я сердито. — Просто сдались! Как все мужики! Вы все такие павлины напыщенные, а как только от вас нужна помощь — вас и нет. Целуйте!

— Не буду, — заупрямился он.

Я стиснула кулаки.

— Ну и ладно. Ну и пускай. Подумаешь, я всем рискнула, подумаешь, меня закопают по шею в землю, когда найдут! Не это страшно. Не то. А то, что всё это было бесполезно!

— Вы кричите, — заметил он.

— Вовсе нет! Я спокойна. Я…

Арман вдруг обнял меня, погладил ласково, как ребёнка.