Теперь я уже шел по знакомой части архива, которую знал практически как свои пять пальцев. На встречу мне то и дело попадались ученики и преподаватели, которые при виде меня понимающе улыбались. Сто процентов каждый из них был уверен, что я здесь отбываю наказание.

Какой третьекурсник будет корпеть вечером в архиве по собственной воле? Вариантов немного, или он наказан, или он заучка-ботаник, а таких в «Китеже» было немного. Во всяком случае, я в их ряды уж точно не входил.

— Ненадолго тебя хватило, — хмыкнул тощий очкарик, отмечая в журнале время моего выхода из архива. — Такими темпами ты до конца жизни будешь свою научную работу писать.

— Тебе-то какое дело? — спросил я и вышел на улицу.

Всегда любил этот момент. После душных коридоров архива свежий воздух казался просто каким-то чудом. Несколько минут хотелось просто постоять и насладиться им.

Щелк… Клац… Щелк… Клац…

Чертков!

Я покрутил головой по сторонам и не сразу заметил в темноте наставника, который топал по школьной дорожке. Наконец вечерний фонарь осветил его угловатую фигуру. Он неуклюже ковылял по дорожке, помогая себе тростью, а в руке был его чемоданчик, с которым он никогда не расставался, когда отправлялся в путешествия.

Решив, что как-нибудь переживу очередную взбучку от Щекина, я рванул навстречу наставнику, чтобы помочь ему с чемоданом. Уж кто-кто, а я отлично знал, каких трудов ему стоит дотащить его до своей комнаты.

Услышав шаги, он остановился и посмотрел в мою сторону:

— Какого черта ты здесь делаешь, Темников? — поприветствовал он меня. — Или пока меня не было, в «Китеже» ввели новое правило, всем оболтусам типа тебя нужно патрулировать школьный парк?

— И вам добрый вечер, Александр Григорьевич, — с улыбкой сказал я и протянул руку к его чемоданчику. — Специально вас караулю, чтобы помочь дойти до комнаты. Второй день уже стою, чтобы не пропустить ненароком.

— Да? — на его лице появилось то, что я считал улыбкой. — Похвально. Тогда бери чемодан, чего стоишь как столб.

Щелк… Клац… Щелк… Клац…

— Что у нас новенького? — прохрипел он, когда мы с ним прошли половину пути до жилого корпуса преподавателей.

— Да так… Ничего особо… — ответил я. — Через две недели осенний бал решили устроить.

— Все бы им скакать и кренделя выделывать… — недовольно пробурчал Чертков. — Ты-то сам плясать умеешь?

— Не особо, — признался я. — Я вообще такие мероприятия не очень люблю, но хожу… Сами понимаете…

— Понимаю, не дурак, — ответил он.

Мы прошли еще немного, затем он остановился, чтобы немного передохнуть. Вытащил платок из кармана, вытер пот с лица и спросил:

— Ты куда шел?

— К Щекину. У меня с ним сегодня занятия в «Аркануме».

— Так иди. Какого черта ты со мной возишься, болван малолетний? — спросил он и неожиданно сильно выхватил у меня из рук чемодан. — Давно лягушек в четыре утра не собирал?

— А вы откуда знаете? — удивленно спросил я.

— Тебя что, тростью треснуть, чтобы ты вопросов меньше задавал?

Вот это Александр Григорьевич вполне мог сделать, поэтому я решил не рисковать и помчался в общагу. Перед тем как бежать в лабораторию Компонента, нужно было обязательно заскочить за своей Бездонной Сумкой и инструментами. Щекин терпеть не мог, когда ученики являются к нему несобранными.

От общаги до главного корпуса я несся со скоростью урагана, лишь каким-то чудом не споткнувшись по дороге и не переломав себе ноги. Перед дверью лаборатории я остановился, чтобы немного отдышаться и посмотрел на часы. В принципе не такой уж и плохой результат. Опоздал всего на двенадцать минут. Все равно хреново, конечно…

Я осторожно приоткрыл дверь и спросил:

— Прошу прощения, Борис Алексеевич. У меня небольшой форс-мажор по дороге произошел… Разрешите войти?

Компонент в этот момент сидел ко мне спиной и что-то рассказывал ребятам. Оборачиваться в мою сторону он не стал.

— Уверен, что это было нечто невероятное. Разразился магический шторм и ты вынужден был сражаться с полчищами тварей из Искажений, — сказал он.

— Что-то типа того…

— Подожди меня за дверью, Темников.

Эх… Вот это уже хреново… Ладно бы еще правда лягушек собирать отправит, как Чертков говорил, а то ведь и вовсе из «Арканума» погнать может. Кто его знает, что у Щекина на уме?

Прошло томительных пять минут ожидания, прежде чем Компонент наконец вышел из своей лаборатории, окинул меня строгим взглядом и сказал:

— За опоздание будешь строго наказан. Сейчас ты отправишься в подземную оранжерею, — он посмотрел на свои механические часы, которые носил на правой руке. — Я даю тебе три часа на приготовление любого составного зелья второго порядка, и горе тебе, Темников, если ты не справишься с этим заданием.

Он еще не закончил говорить, а я уже начал прикидывать за какое бы зелье попроще мне взяться, чтобы убить двух зайцев. Во-первых, по времени успеть, а во-вторых, оно ведь работать должно. Составные зелья обычно быстро не делаются.