— Колег! — неожиданно проорал Дрюня. — Я пришёл к тебе на помощь!

Даже здесь я услышал издевательский смех, раздавшийся с забора. Мне жаль этих дурачков, видимо, им не дано даже представить весь ужас, который с ними может случиться…

— Ах да, я забыл добавить, — с усмешкой произнёс Дрюня, — меня послала твоя жена!

Закованная в гнойный доспех рука взмыла в воздух. Выставленный на всеобщее обозрение кулак медленно распустился. Дрюня решил зайти с козырей — верное решение, в таких вопросах затягивать не стоит.

Издевательский смех моментально смолк.

Внезапный гром сотряс тишину. Яркая вспышка молнии осветила не только небо, все мы увидели крохотную вспышку, молкнувшую над головой моего друга. С виду незначительную, ничем не примечательную, но для кого-то эта крохотная вспышка могла показаться сильнее удара сотни молний. Серебряный кулон, лежащий на ладони моего друга, сверкнул ярче звезды в ночном небе.

— Откуда он у тебя?! — свирепый мужской голос раздался громче ливня.

— Ты меня внимательно слушал? — огрызнулся Дрюня, чувствую своё превосходство. — Твоя жена мне передала!

— Что с ней? — ярость продолжала бурлить в крови мужчины, но голос стал чуть мягче, сдержаннее.

Дрюня с лёгкостью уловил проявленную врагом слабость. Но сейчас, когда возле меня Осси корчится от боли, и под ней медленно, но всё же разрастается лужица крови, я верю, что за этим забором — стеной из сруба высотой в два этажа — у нас нет врагов.

— Открой ворота, и мы поговорим.

Ливень хлестал доспех Дрюни. Огромный воин стоял с поднятой головой, обратив свой взгляд на высокий забор. Повисшее в воздухе напряжение ощущалось даже здесь, в сотни метрах от моего друга. Никто не знает, как бы повёл себя на месте тех, кто сейчас только нащупывает тему для переговоров. И можно ли вообще называть это переговорами? Но лишь тот факт, что в Дрюню больше не летели стрелы, указывал на начало урегулирования конфликта.

Дрюня медленно опустил правую руку. Одно из страшных лиц уродливой секиры вначале уставилось в землю, а потом и вовсе повисло на набедренной пластине из мерзкого гноя. Подол дырявого плаща взметнуло в воздух ударом ветра и с силой потянуло в бок, но сам воин даже не шелохнулся.

— Я не открою тебе ворота, монстр! — крикнул мужчина. — Я не могу!

— Всё ты можешь! Даже я могу отпереть твои ворота! Я привёл полсотни воинов, таких же, как и я. Мне не будет стоить никаких усилий вскрыть твою консервную банку и убить всех, кто только вздумает поднять на нас меч!

— И чего ты медлишь?

— Ты глуп? Или глух? Твоя жена жива! Мы её и пальцем не тронули…

— Кто ты? — раздававшийся с забора мужской голос преисполнился покоем.

— Я — Великий Андрей…

— Великий Андрей убит!

Дрюня усмехнулся, после чего громко проорал:

— Разуй свои глаза шире и сотри с них утренний гной! Я перед тобой стою! Я — Великий Андрей, правитель Оркестра.

— Оркестром правит Борис! До наших уш изредка доходят слухи…

— Вот именно, что изредка, — усмехнулся Дрюня. — Радуйтесь, сегодня до вас дошёл лично я. Андрей.

— Нет смысла спорить, — крикнули с забора, — Скоро земля не будет принадлежать людям! — голос на заборе утих. Но тишина длилась не долго, я успел сделать вдохов десять, а Осси промычать мучительную мелодию из семи нот, когда голос на воротах снова заговорил: — А ты знаешь, глядя на тебя, монстр, это «скоро» наступило…

— Я — ЧЕЛОВЕК! — Дрюня взревел так громко, что голос его был громче удара грома и пронзительней самой молнии. — Я человечнее тебя! Я предложил кров твоей жене, дал направление. Я дал ей неоспоримые гарантии того, что по месту прибытия её встретят, накормят и дадут жильё. Твоя жена заживёт новой жизнью!

Всех этих разговоров можно было избежать с самого начала, но Дрюня целенаправленно пытался договориться с этим человеком по-людски. И мне кажется, у него это получилось. Они нашли точки соприкосновения, но любой результат всегда необходимо закрепить, и Дрюня достал «козырь». Стоя под ливнем у самых ворот, он проорал тот дурацкий стишок про баранов.

Последовала незамедлительная реакция. С забора проорали:

— Выкини свою секиру, и мы откроем ворота.

— Нет! — сказал Дрюня. — Я ничего выкидывать не буду. Если мне надо — я вас голыми руками передушу.

— Скажи своим людям, чтобы стояли на месте!

— Они тебя услышали.

— Хорошо! — крикнул мужчина с забора.

Мне была противна мысль, что всё то время, пока они будут договариваться, на моих руках Осси будет мучаться от боли и истекать кровью. Взяв Осси на руки, я пошёл к Дрюне. Плевать, что он скажет. Плевать, что скажут они! Осси необходима помощь.

Дрюня повернул голову и кинул на меня тяжёлый взгляд обелённых глаз, своё возмущение он подчеркнул стиснутыми губами.